Пространство (сборник)

Винокуров Евгений

Что страх напрасен мой! Что ничего ведь нету!

Детали приведу. Тут факты, мол, одни.

Вот так-то, мол, и так. Всё просто, мол, донельзя.

Я буду говорить. Ты уши вдруг заткни.

Скажи: какой дурак...

И надо мной посмейся.

1965

Я ПОСЕТИЛ ТОТ ГОРОД

Я посетил тот город, где когда-то

Я женщину всем сердцем полюбил.

Она была безмерно виновата

Передо мной.

Её я не забыл.

Вот дом её. Мне говорят подробно,

Как осенью минувшей умерла...

Она была и ласкова и злобна,

Она была и лжива и мила,

...Я не решаю сложную задачу,

Глубинные загадки бытия.

Я ничего не знаю. Просто плачу.

Где всё понять мне?

Просто плачу я.

1961

ОНА

Присядет есть, кусочек половиня,

Прикрикнет: «Ешь!» Я сдался. Произвол!

Она гремит кастрюлями, богиня.

Читает книжку. Подметает пол.

Бредёт босая, в мой пиджак одета.

Она поёт на кухне поутру.

Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!

А просто так:

уйдёт — и я умру.

1965

НЕЗАБУДКИ

В шинельке драной,

Без обуток

Я помню в поле мертвеца.

Толпа кровавых незабудок

Стояла около лица.

Мертвец лежал недвижно,

Глядя,

Как медлил коршун вдалеке...

И было выколото

«Надя»

На обескровленной руке.

1957

* * *

Когда мои друзья сойдутся за столом,

Внимаешь ты,

пристроясь робко с края,

Беседам о грядущем, о былом,

О настоящем,—

блюдца вытирая.

Они философы, мои друзья!

Подчас,

когда, обрушась друг на друга,

Они кричат, сарказмами разя,

Ты в кулачок зевнёшь,

моя подруга.

И вижу я по выраженью глаз

И по улыбке, что скользнуть готова:

«Пускай кричат. Они уйдут сейчас,

И мы с тобою вместе будем снова».

1959

АМУРЫ

Вскинь классический лук и сквозь щель амбразуры

Жертву высмотри и порази!..

Вы порхали легко, фронтовые амуры,

Ваши крылья в крови и грязи.

Ваши стрелы — они беспощадны и метки.

В блиндаже что б поделать смогла

Санитарочка — только что из десятилетки,—

Если в сердце попала стрела?

Вы

летали свободно, босые ребята,

Не боясь под бомбёжку попасть,

Чтобы в рыжих глазах диковатых комбата

Загорелась тяжёлая страсть.

Чтоб текло бы под пальцами девичье тело

Да лохматой овчины пола...

Только пёрышко, колыхаясь, летело,

Мягко выпавшее из крыла.

Воют жены, хрипя, без мужей, без известий.

Трупы кровью набрякли во рву...

Но игрива улыбка кудрявеньких бестий,

Напрягающих тетиву.

1966

ДОБРОТА

Я всё занесу на скрижали,

Железную точность храня,—

И то, как меня обижали,

И то, как жалели меня.

Обида, обида людская!

Забудешь одну без труда,

Другую, полжизни таская,

Не сможешь забыть никогда.

И всё ж, как она б ни держалась,

Концу её все-таки быть,

Но, острая, светлая жалость,

Тебя мне вовек не забыть.

Я зубы сжимал, чтоб не плача

Пройти среди белого дня.

Царила моя Неудача,

Несчастья терзали меня,

Сердечностью необычайной

Я был поражён на пиру,

За чаркой в райпитовской чайной,

В картофельном сытном пару.

Сидел я, печальный, у края.

И, голову вбок наклоня,

Подолом глаза утирая,

Жалели старухи меня.

О русские веси и грады!

Прошёл я немало путей

И высшей не знаю отрады,

Чем доброе слово людей.

Вставало над избами солнце.

Я видел: везде разлита —

Где с верхом, а где и на донце —

В людские сердца доброта.

1951

ХОР В ПОЛЯХ

Песня в армии.

Она возникала в голосе запевалы,

Захватывала нас, и мы подхватывали припев...

Это было то искусство,

Где актёр и зритель сливаются в одно.

Мы пели для себя — зрителей не было,—

Шли безлюдными полями.

Это высшее искусство!

Фантазёры первых лет революции,

Мечтавшие о слиянии зала и сцены,

О мистериях, где бы в одном порыве

Стиралась грань между смотрящим

И действующим,—

Вот она сбылась, ваша мечта!

Вокруг поля ржи,—

Мы шли в земные пределы.

Мы, и актёры и слушатели,