Простые фокусы
Шрифт:
– Есть хочешь? – поинтересовался Коля.
– Не голодный, – отрезал парень.
– Тебя как зовут?
– Андрей.
– Меня Коля. Будем знакомы, – Коля протянул руку, паренёк ответил неохотным рукопожатием.
– Ты из дома сбежал?
Андрей спрятал взгляд.
– Я у Польки живу. У неё просто народу много, иногда здесь и торчу.
– Иногда? – усмехнулся Коля. – У вас прям любовь-морковь, я смотрю.
– Не ваше дело!
– Не моё. Но то, что ты у нас под дверью днюешь и ночуешь – это дело другое. Жена тебя боится, и я её понимаю. Может, обсудим?
– Выгнать хотите? – сказал
– Лучше домой вали. Погулял и хватит.
Нахмурившись, Андрей швырнул недокуренную сигарету в окно. Коля аккуратно затушил окурок в консервной банке, прицепленной к перилам вместо пепельницы.
– Ты вроде одет-обут, рожа нормальная, рюкзак такой, как у тебя, я за три штуки видел. Либо понты, либо не бедствуешь. На понтореза ты не похож. Чего тебе не хватает?
– Вам-то какое дело?
– С родичами разосрался? Так у всех бывает. Я в твою жизнь не лезу, но кое-что посоветовать могу, сам с усами. Долго ты здесь не протянешь, скоро соседи ментов вызвонят. Оно тебе надо?
Андрей устало опустился в кресло, вздохнул и уставился куда-то в угол, избегая встречаться с Колей глазами.
– Не надо мне помогать.
– Не помогу и ладно, не психолог. Ты хоть расскажи, в чём проблема.
В подъезде снова повисла напряжённая тишина. Андрей встрепенулся.
– Да чего рассказывать? Суки они, вот и все.
– Кто суки? Мама? Папа?
– Оба.
– Что натворили?
– Твари лживые.
Коля примолк. Он никогда не выстраивал диалог заранее, надеясь на интуицию. Сейчас интуиция дала сбой. Помолчав, он снова закурил и протянул сигарету парнишке. Тот не отказался.
– Так и буду каждое слово клещами вытягивать? Я ж не отстану. Рассказывай давай, что не так?
– А чего рассказывать? – Андрей прикусил губу, потом хрипло произнёс: – От кого сбежал – не родители. А где настоящие – без понятия.
– Ты приёмный, что ли? – осторожно поинтересовался Коля.
– Из дома малютки! – с вызовом гаркнул парень. – Только узнал об этом почему-то от чужого человека. Взяли от отчаяния, что своих нет, а теперь локти кусают, жалеют, что поспешили. Они ж через несколько лет своего родили. А я не пойми в кого пошёл. За спиной только об этом и шепчутся. Ходят с такими рожами, будто я им денег должен. Да пошли они в жопу, усыновители хуевы! Спят и видят, когда я свалю. Я и свалил. Может, им хоть теперь полегчает.
В голосе парня звучало столько обиды и боли, что у Коли пересохло во рту.
– От кого узнал?
Андрей открыл рот, чтобы ответить, но так и не произнёс ни звука, точно пытаясь подобрать подходящие слова, которые никак не шли на ум:
– Короче… Человек один подсказал. Хороший.
– Да вижу, какой хороший! Из друзей доброжелатели нашлись?
– Нет, я с ним недавно познакомился. Он… Как сказать? Он мне вообще на многие вещи глаза открыл.
– А ты и поверил?
– А я и поверил! Не врёт он, отвечаю! Да он мне ничего и не говорил. Сам узнал.
– Документы показал, что ли?
– Причём тут документы!
– А как всё вышло?
– Проехали! – снова огрызнулся мальчишка. – Узнал и узнал.
Какое-то время оба поглядывали в мутное треснувшее окно лестничной клетки.
– Погоди, – наконец произнёс Коля, направившись обратно в квартиру.
– На, угощайся.
Парнишка недоверчиво принял угощение.
– Чаю хочешь?
Тот коротко мотнул головой. Коля вздохнул.
– Шёл бы ты домой.
Андрей замер с куском хлеба в руке. Капля масла просочилась и смачно шлёпнулась на пол.
– А где мой дом?
6
– Здорово, ребята!
Коля приподнялся над распахнутым капотом легковушки. В воротах, приветливо махнув сухопарой рукой, появился долговязый мужчина. Болезненно-худой и высокий, он чем-то неуловимо напоминал длинную ветку. Плохо промытые засаленные волосы были тщательно зачесаны назад, открывая рябой от оспин лоб с широкими залысинами. Жил гость по соседству и, в силу своей неуёмной общительности, частенько захаживал к хозяевам мастерской. К тому же был он дружелюбным и тихим, как многие выпивохи, оттого никто его и не гнал, а зачастую даже просили пособить.
– Какие люди! – воскликнул Коля, вытирая руки о комбинезон. Павел продолжал колдовать под капотом. – Здорово, Иваныч! Давненько тебя не было.
– Дайте в шину дунуть? – не дожидаясь позволения, гость по-хозяйски закатил свою старенькую облезлую «Каму», нагруженную, словно ишак, грудой свёртков и пакетов, накрепко притянутых к багажнику резинками от эспандера. Вытащив из угла компрессор, Иваныч начал деловито прилаживать шланг к переднему колесу.
– Ну, рассказывай, что в мире творится.
– В мире-то? А что в мире? Говорят, в кино на неделе новый фильм привезут – про войну. Может, сходить? Почитай, как Союз кончился, так я в кино-то и не был. Хотя билеты дорогущие нынче. А раньше двадцать копеек, как сейчас помню.
Компрессор надрывно зарычал, накачивая баллон, а Иваныч, копошась возле своего старенького двухколесного коня, как ни в чём не бывало продолжил:
– Да и какие у нас новости, сам посуди? Автобус из города три раза в день ходит, как завтрак, обед и ужин. Москву американцы захватят, так мы последними узнаем. Хотя, может, оно и к лучшему. Как теперь говорят? Стабильность, оно и хорошо. Я ж тут шестой десяток без малого, всех как облупленных знаю.
– Да у нас большая деревня. Не мудрено, – сказал Коля.
– Вот и я о том же. Главное – подход иметь, – собеседник, шмыгнув носом, сноровисто перекинул компрессор на второе колесо. Тот снова противно взвыл, натужно гоняя воздух. – Манька знает Лёшку, Лёшка знает Дуньку, а Дунька по секрету шепнёт Гальке о том, что набрехала Манька.
Павел поморщился и сухо бросил:
– Коль, иди сюда, глянь. Варить будем?
Тот безразлично кивнул и вновь повернулся к гостю.
– Так что новости если у нас и есть, то их как бы и нет, – философски продолжил Иваныч, наконец закончив со своими нехитрыми манипуляциями и закатывая агрегат обратно в дальний угол. – Плешивый разве что у соседки заселился, только это давно не новость.