Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке
Шрифт:
Проблема американских исследователей «локковской парадигмы» зачастую заключается в том, что идейные истоки революции сводятся к одному-единственному мыслителю. Например, Алекс Такнесс прочитывает «Защиту прав британских колоний» Джеймса Отиса как типичный пример локковской аргументации, не замечая, что Отис в этом памфлете ссылается также на С. Пуффендорфа, Э. де Ваттеля, Дж. Гаррингтона [45] . Собственно, свести всю многообразную протестную риторику Американской революции и весь ранний американский конституционализм к одному Локку можно только искусственно.
45
См. Otis J. Rights of British Colonies Asserted and Proved. L., s.d.
При этом тот же Алекс Такнесс делает важное наблюдение о том, что «локковский» дискурс и риторика республиканской добродетели на самом деле не противоречили друг другу. Он выделяет несколько протестных дискурсов в Американской революции: локковский, библейский, легалистский, классический республиканский. Причем последние три могли подвергаться переосмыслению в локковском духе [46] . С этим можно согласиться, но лишь с той поправкой, что вместо «локковского» дискурса стоит подставить более широкое понятие Просвещения. В качестве «локковских» тем Такнесс перечисляет общепросвещенческие концепты: естественное право, общественный договор, право на сопротивление угнетению [47] .
46
Tuckness A. Discourses of Resistance in the American Revolution // Journal of the History of Ideas. Vol. 64. No. 4 (Oct., 2003). P. 549–550.
47
Ibid. P. 550–551.
Попытки «ниспровергнуть» Локка как идейного гегемона Американской революции были связаны с появлением «интеллектуальной истории» и углубленным изучением классической республиканской традиции (Бернард Бейлин, Гордон Вуд, Джойс Эпплби и др.). Авторы, развивавшие т. наз. «интеллектуальную интерпретацию» Американской революции, прежде всего Б. Бейлин, подчеркивали влияние в молодом государстве английской оппозиционной мысли [48] . Г. Вуд возводил многие идеи Американской революции к английской идеологии «кантри», у истоков которой стояли Э. Шефтсбери, Г. Болингброк, Гордон и Тренчард [49] . Есть и другие кандидатуры на роль идейных «отцов» США [50] .
48
Бейлин Б. Идеологические истоки Американской революции. Также: Lutz D.S. Popular Consent and Popular Control: Whig Political Theory in the Early State Constitutions. Baton Rouge – London, 1980.
49
Wood G.S. The Creation of the American Republic. 1776–1787. Chapel Hill, 1969.
50
См.: Coleman F.M. Hobbes and America: Exploring Constitutional Foundations. Toronto, 1979; Mace G. Locke, Hobbes, and the Federalist Papers. An Essay on the Genesis of the American Political Heritage. Carbondale, Ill., 1979; Houston A.C. Algernon Sidney and the Republican Heritage in England and America. Princeton, 2014.
В таком же ключе попыталась взглянуть на проблему влияния английского Просвещения Т.Л. Лабутина [51] , активно занимавшаяся изучением наследия различных английских мыслителей, особенно раннего периода.
Но влияние английской философской традиции отнюдь не было исключительным. Американцы находились под сильным воздействием шотландского Просвещения. Д. Юм, А. Фергюсон, А. Смит во многом определяли их представления о человеческой природе, политике, экономике [52] . Помимо англоязычной философии XVII–XVIII вв., не следует игнорировать и влияние Просвещения других стран, в особенности мощной философской традиции Франции. Между тем, воздействию французских просветителей на Американскую революцию уделяется значительно меньше внимания. Иногда его полностью отрицают. Историк Д.Х. Мейер, например, утверждает, что Дж. Адамс якобы опасался французских авторов, по причине их религиозного скепсиса [53] . Примечательно, что в действительности в числе любимых авторов Адамса был и один из самых радикальных французских просветителей – Ж.Ж. Руссо. О конституции Массачусетса, основным автором которой он был, Адамс писал, что его творение – это «Локк, Сидней, Руссо и Мабли, примененные на практике» [54] . Среди французских просветителей, пользовавшихся популярностью в США, следует выделить Ш.Л. Монтескье. О последнем Мэдисон писал: «Монтескье… был в своей особой науке тем, чем был Бэкон в науке универсальной. Он сорвал покров с почтенных заблуждений, порабощавших [общественное] мнение, и указал путь к тем светозарным истинам, которые сам видел лишь мельком» [55] . Тем не менее, исследования, посвященные влиянию на Америку французских просветителей, единичны и касаются только Ш.Л. Монтескье и Ж.Ж. Руссо [56] . Вопрос о возможности восприятия американцами идей энциклопедистов, Мабли или Вольтера никогда не ставился.
51
Лабутина Т.Л. Английский «след» в просветительском движении США, Франции и России // Британский мир. История Британии: современные исследования. М., ИВИ РАН, 2015; Она же. Рецепция английского Просвещения в США, Франции и России в XVIII веке // Диалог со временем. М. ИВИ РАН, 2015. Вып. 51.
52
Wills G. Explaining America: The Federalist. Garden City, N.Y., 1981; Howe D.W. Why the Scottish Enlightenment Was Useful to the Framers of the American Constitution // Comparative Studies in Society and History. Vol. 31. No. 3 (Jul., 1989). P. 572–587; Микешин М.И. Социальная философия шотландского Просвещения. СПб., 2005. С. 119–140; Tanaka H. The Scottish Enlightenment and Its Influence on the American Enlightenment // The Kyoto Economic Review. Vol. 79. No. 1 (166) (June 2010). P. 16–39.
53
Meyer D.H. The Democratic Enlightenment. N.Y., 1976. Р. 137.
54
Adams J. The Works: 10 vols. / ed. Ch.F. Adams. Boston, 1850–1856. Vol. 4. P. 216.
55
Madison J. The Papers: 17 vols. / ed. W.T. Hutchinson and W.M.E. Rachal. Chicago – Charlottesville, 1962–1991. Vol. 14. P. 233.
56
Knust H. Montesquieu und die Verfassung der Vereinigten Staaten von Amerika. Munchen-Berlin, 1922; Spurlin P. Montesquieu in America. 1760–1801. Baton Rouge, 1940; Idem. Rousseau in America. 1760–1809. Alabama, 1959; Palmer R.R. Jean Jacques Rousseau et les Etats-Unis // Annales historiques de la Revolution francaise. T. 34. 1962. P. 529–540; Cohler A.M. Montesquieu’s Comparative Politics and the Spirit of American Constitutionalism. Lawrence, Kansas, 1988.
Неисследованной остается связь революционного процесса в США с просвещенческим проектом будущего, с образом свободного общества («Царства Разума»), выработанным философами-просветителями. Требуется переосмысление с использованием новых подходов таких проблем, как способы мобилизации масс в США XVIII–XIX вв. и использование при этом просвещенческой идеологии; каналы и средства воздействия и тиражирования просвещенческих идей в американском обществе, роль СМИ в данном процессе; связь революционного процесса со становлением и развитием национального самосознания американцев;
Подытожим: что же такое Просвещение и как можно изучить его проявления не только в трудах философов, но и в повседневной реальности XVII–XVIII вв.? Под Просвещением здесь понимается философское течение, сложившееся в Европе в XVII–XVIII вв. и включающее определенное представление о природе государства и права. Именно в этом качестве оно могло стать импульсом для социального творчества и повлиять на революционный процесс в США. Но просвещенческая философия – это еще и определенный способ кодирования окружающей действительности. Она создавала особый стиль мышления революционеров XVIII века.
Очевидно, что краткое перечисление идей Просвещения просто невозможно; оно для этого слишком масштабно. Но постараемся осветить хотя бы основные.
Просвещение – совершенно особый этап в развитии западной культуры. Просвещенческое мышление обладало характеристиками, отличавшими его от других эпистем. Радикализм, утопизм, мессианизм, механицизм, легализм – вот его основные черты. Просвещение радикально на самом глубинном уровне. Все оно строится на отрицании традиции. Прошлое в рамках просвещенческой культуры воспринималось как время дикости и заблуждений, с которым нужно расстаться как можно скорее. Ж.Р. Тюрго, будущий либеральный министр Людовика XVI, изображал всемирную историю как непрерывное прогрессивное развитие: «Мы видим, как образуются общества, формируются нации, которые поочередно то властвуют над другими нациями, то подчиняются им. Империи возвышаются и рушатся; законы, формы правления сменяют друг друга; изобретаются и совершенствуются науки и искусства… Корысть, честолюбие, суетная слава постоянно меняют лицо мира, заливают землю кровью; но посреди разрушений нравы смягчаются, просвещается человеческий ум; изолированные нации сближаются друг с другом; торговля и политика объединяют, наконец, все части света; и весь род человеческий. идет неизменно, хоть и медленным шагом, к все большему совершенству» [57] .
57
Turgot J.R. Oeuvres. P., 1808. T. 2. P. 53–54. Об идеализации прогресса в Просвещении см. также: Becker C.L. The Heavenly City of the Eighteenth-Century Philosophers. New Haven, 1932; Frankel Ch. The Faith of Reason. The Idea of Progress in the French Enlightenment. N.Y., 1948; Illuminati A. Societa e progresso nell’illuminismo francese. Urbino, 1972; Нисбет Р. Прогресс: история идеи. М., 2007.
Общество просветители понимали как совокупность автономных индивидов, что перекликается и с их своеобразной картиной истории человечества, которая часто начинается с естественного состояния изолированных человеческих существ и образования государства путем их договора. Эгалитаризм (хотя бы и ограничивающийся требованием упразднить сословное неравенство) – также характерная просвещенческая черта. Он совершенно не свойствен, скажем, мироощущению романтиков, делящих человечество на героев и толпу, или средневековой ментальности. Политические проекты, созданные в рамках Просвещения, как правило, имеют своей отправной точкой представление о неизменности человеческой природы, о естественных правах человека и о столь же абстрактно понимаемой сущности государства. Они всегда ориентированы не на возможное, а на разумное. Отсюда вытекает и пристрастие к разного рода утопиям, которые можно обобщить в едином образе Царства Разума. Философы-просветители верили в то, что современное им общество нуждается во всестороннем реформировании; при этом критерием успешных реформ предполагалась их разумность. Классическую картину Царства Разума рисовал Кондорсе: «Настанет, таким образом, момент, когда солнце будет освещать землю, населенную только свободными людьми, не признающими другого господина кроме своего разума» [58] . Лозунг Американской революции «Свобода и собственность» и лозунг Французской революции «Свобода, равенство, братство» прекрасно передают разные представления о Царстве Разума. Здесь Просвещение было идеологией модернизации. Напомним, что процессом модернизации считается переход от традиционного общества к современному. Он включает взаимообусловленные изменения во всех сферах жизни общества. Среди основных его результатов:
58
Кондорсе Ж.А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. М., 1936. С. 227–228. Об утопической мысли Просвещения см.: Мир Просвещения. С. 152–157.
– формирование политических институтов современного типа;
– повышение социальной мобильности и открытости элиты;
– ослабление традиционных ценностей и рост индивидуализма;
– десакрализация политики.
Все эти элементы в той или иной мере присутствовали в просвещенческом образе идеального государства. Как главный источник социального прогресса мыслилась сама просветительная философия. Именно в этом ракурсе ее рассматривал Вольтер в своем «Философском словаре»: «Люди немыслящие часто спрашивают людей мыслящих, какую пользу принесла философия. Люди мыслящие могут им ответить: она помогла искоренить в Англии религиозную ярость, погубившую на эшафоте короля Карла I… помогла потушить в Испании ужасные костры инквизиции. Невежды, несчастные невежды, она не допускает, чтобы бурные времена создали новую Фронду и нового Дамьена. Народы, она смягчает ваши нравы. Монархи, она вас наставляет» [59] . Это и создавало мессианское мироощущение философов-просветителей, а затем и революционеров XVIII в. Они верили в то, что их реформаторские усилия действительно способны изменить весь мир.
59
Вольтер. Из «Философского словаря» // Собр. соч. М., 1998. Т. 3. С. 151. Дамьен – ремесленник, совершивший покушение на Людовика XV.
При этом Просвещение механистично. «Программой Просвещения было расколдовывание мира. Оно стремилось разрушить мифы и свергнуть воображение посредством знания», – писали Т. Адорно и М. Хоркхаймер [60] . Мир и человек понимались как сложные механизмы, действующие на основе механических импульсов. Соответственно, и управлять ими можно было так, как управляют машинами. Основой именно такого мироощущения стала ньютоновская картина мира. Об этом говорил Дидро: после открытий Ньютона «мир уже не Бог, а машина с колесами, веревками, шкивами, пружинами и гирями» [61] . Как отмечал Т.И. Ойзерман, создатели механистического мировоззрения нового времени – энтузиасты «машиноведения» [62] . Картина мира и концепция власти становилась секуляризованной.
60
Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения. С. 16.
61
Дидро Д. Соч.: 2 т. / под ред. В.Н.Кузнецова. М., 1991. Т. 1. С. 168. О роли «ньютоновской» модели в политике XVIII в. см.: Нарский И.С. Западноевропейская философия XVIII в. М., 1973. С. 30–33; Striner R. Political Newtonianism: The Cosmic Model of Politics in Europe and America // WMQ. Vol. 52. No. 4 (Oct., 1995). P. 583–608.
62
Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983. С. 44.