Против течения. Книга 3
Шрифт:
— Не могу. Бог дал, бог взял.
Стражницы в смятении переглянулись.
Колдун помолчал, потом сказал со вздохом:
— Очень жаль. Хадар будет тебя ждать.
Мира сцепила зубы. Ради Хадара можно попробовать ещё раз. Она попыталась ввести себя в состояние спокойствия и счастья, которое охватило её в прошлый раз. Тогда ей казалось, что весь мир открылся навстречу — светлый, радостный, доверчивый. И она растворилась в его свете.
Нужно вызвать в памяти какое-то светлое воспоминание...
И оно возникло — то, как они с Гаем летели на канжди над Лесом и она увидела мохнатое азарское солнце, которое катилось по небу,
— Вода! — громко и восторженно прошептала одна из стоящих у колонн магинь, и её голос разлетелся под сводами.
Мира перевела взгляд на бассейн — он быстро наполнялся чистой прозрачной водой. Изображения мифических существ подрагивали в ней, отчего казалось, что они танцуют. Вальс её памяти — в последний раз.
Переведя взгляд на Колдуна, Мира увидела, что он стоит, опустив голову и мнёт в пальцах хрупкий цветок, похожий на хризантему.
...
После того, как бассейн был наполнен, Миру вновь отвели в её комнату. К ней пришли две магини, принесли новое тёмно-зелёное платье: из дорогой ткани, с открытыми плечами и расшитым узорами корсажем. Пока девушки подкрашивали Миру и укладывали ей волосы, пронзая их множеством шпилек, она сидела, безучастно глядя в стену перед собой.
Закончив, магини ушли, но Мира так и продолжала сидеть без движения. Она впала в оцепенение. Люди и предметы вокруг казались ей скрытыми за толстым стеклом, а сама она заключена в хрустальный куб, висящий в космической пустоте.
Затем дверь открылась, и в комнату вошёл Колдун.
— Так гораздо лучше, — одобрительно улыбнулся он, глядя на Миру.
Она молча подняла на него глаза. Колдун обошёл её, остановился за спиной и через пару мгновений шеи коснулось что-то холодное. Мира в испуге рванула вверх, но тяжёлая сила его магии заставила её вновь опуститься на кровать.
— Не бойся, — сказал Колдун и в его голове прозвучало что-то похожее на ласку. — Это не опасно. Совсем напротив.
Мира почувствовала, как по шее вниз скользнуло что-то прохладное. Опустив глаза, она увидела, что Колдун надел ей на шею цепочку с дымчато-зелёным камнем, напоминающим по форме слезу.
— Ошейник кукра? — предположила она.
Колдун фыркнул и рассмеялся:
— Ну, Мира! С таким настроением мужчины перестанут дарить тебе подарки.
Она гневно подняла руки, желая сорвать цепочку, но Колдун сжал её запястья.
— Считай цепочку дополнением к платью, — сказал он.
Затем отпустил её и взмахнул рукой. Поверхность стены перед ней тут же стала зеркальной. Мира с удивлением увидела себя — и в первый момент не узнала. Перед ней была дама, словно сошедшая с картины художника Средневековья: печальный взгляд, беззащитно открытые плечи, в ложбинке между грудей тускло мерцал зеленовато-дымчатый камень. Дама была довольно красива, хотя и бледна, несмотря на румяна, а за её спиной стоял крупный красивый мужчина с длинными каштановыми волосами схваченными на голове обручем из того же металла, что и цепочка.
Внезапно губы дамы покривила усмешка, и Мира спросила:
— Это Хадар хочет увидеть меня такой?
Лицо Колдуна исказилось, словно она дала ему пощёчину.
— Нет, — ответил он с
— Что же, нам пора, — его голос вновь стал официальным.
Мира встала, чувствуя дрожь в коленях. Колдун протянул ей руку, но Мира предпочла её не заметить. Они прошли по коридору Башни, поднялись по лестнице так высоко, как Мира ещё не была. По пути к ним присоединились маги, человек двадцать. Они следовали за ними будто тени — бесшумные и молчаливые.
Направляемая Колдуном, Мира поднялась на самый верх и вышла на продуваемую ветрами площадку с зубчатыми стенами. Снизу раздавался шум толпы, будто работал огромный механизм. От холодного сырого ветра кожа тут же покрылась мурашками, и Мира обхватила себя за плечи. Она коротко взглянула вниз и почувствовала, как внутри всё содрогнулось: на площади Правосудия яблоку негде было упасть. Известие о том, что казнят не кого-то, а Старшего агента Элсара — того, перед кем привыкли пригибаться, собрало на площади всё население города. Пришли даже те, кто никогда казни не посещал. Посередине установили деревянный помост, а на нём плаху — большой чурбан высотой в половину человеческого роста. Рядом стояла корзина, куда сбрасывали отрубленные головы. Палач и его помощник уже ожидали приговорённого, прохаживаясь по помосту кругами в разных направлениях. Иногда для увеселения толпы, палач проводил по лезвию топора точилкой, и она издавала неприятный звук, будто кто-то визжал. Это вызывало живой отклик среди горожан, точно палач выполнял какой-то занятный трюк.
Рядом с помостом были установлены трибуны для властей. При взгляде в ту сторону, Мира почувствовала, как ей жжёт глаза от слепой ярости: Великой Хранитель уже был там. Рядом с ним стоял незнакомый шкафоподобный мужчина. Он смотрел на эшафот с таким радостным ожиданием, словно пришёл на праздник.
— Кто это? — вырвалось у Миры.
— Начальник Городской стражи, — ответил Колдун. — Однажды он предрёк, что придёт на казнь Хадара и увидит, как его голова упадёт в корзину.
Мира закусила губу. На глазах щипали слёзы бессилия. Хотелось спрыгнуть с Башни и бежать без оглядки, чтобы забиться в тёмный угол, подтянуть колени к груди и сидеть так не двигаясь, пока не утихнет боль в груди.
Внезапно на помост поднялся Майер, и начальнику Городской стражи пришлось потесниться к краю. Мира до боли впилась ногтями себе в ладони. Сволочь! Подлый гад! Гореть тебе в аду всех миров!
Не в силах смотреть вниз, она подняла голову к Куполу. Он был открыт и внутрь лился слабый свет азарского солнца. Возможно, где-то там в Закуполье есть добрый, справедливые миры, где людей не казнят и все друг друга любят. Но как туда попасть, Мира не знала.
Неожиданно внизу прокатилась волна громких криков. Похолодев от предчувствия скорого конца, Мира взглянула на площадь. Толпой овладело какое-то сумасшествие. Под свист и улюлюканье на помост поднялась странная процессия. Мира сначала даже не поняла, что это, но потом разглядела, что стражи держат с двух сторон человека в длинной рубахе смертника, положив его руки себе на плечи. Босые ноги приговорённого волочились по помосту. Голова Хадара была низко опущена, свалявшиеся волосы закрывали лицо. Мира с содроганием отметила, что он стал совсем седым. Стражи поставили Хадара на колени, придерживая, чтобы он не упал. Голова его по-прежнему лежала на груди.