Против течения
Шрифт:
– Говорят, среди женщин есть такие агрессивные особи…
Ага, значит, он услышал, как подрались женщины, и одной из них крепко досталось. Иначе чего ему волноваться?
– … В общем, мама, тебе надо быть ко всему готовой. Если, к примеру, тебе пытаются вцепиться в лицо – нужно вот так поставить блок. Если хотят ударить в грудь, надо сделать так. Тебе самой лучше принять позу такую, максимально закрыться и смотреть противнику в глаза. Тогда ты поймешь, куда он собирается тебя ударить…
Я хохотала и уворачивалась от сыновней учебы, но он продолжал
А теперь вот судьба предлагала мне испробовать полученные навыки на практике. Что ж, ничего не остается делать. Я смотрела истеричке в глаза, чтобы уловить момент, когда она на меня бросится. Мне вовсе не улыбалось ходить с расцарапанным лицом. Тем более, в день такого юбилея.
Нет, даже не об этом я сейчас подумала. Просто вдруг решила дать отпор по всем правилам, сгруппировалась, перенесла тяжесть на нужную ногу и приготовилась поставить блок.
Истеричка, однако, что-то почувствовала. Они, истерички, вовсе не такие безрассудные, каковыми хотят казаться, и лезут на рожон, если уверены, что не получат отпора.
В общем, задирать меня и дальше она не стала, но, направившись к выходу, фыркнула:
– Я видела, как ты на Коляшу смотрела, потому хочу предупредить – из сострадания! – он таких толстух, как ты, на дух не переносит.
Что это она заладила: толстуха да толстуха? Никогда прежде я не слышала в свой адрес таких слов. Ну поправилась немного… А с другой стороны, не растолстела же я именно сегодня! Тогда почему…
Потом она взглянула на мое обручальное кольцо и усмехнулась:
– Понятно, свой муж имеется, но в чужих руках что-то толще и длиннее?
И вышла.
Я перевела дух, но осталось ощущение, что меня унизили, – или как теперь говорят, – опустили, а я не смогла дать достойный отпор. Не драться же с нею, в конце-то концов! Или всё-таки догнать и припечатать?
Наверное, другие женщины в свои юбилеи выглядят счастливыми, а уж никак не собачатся с посторонними бабами. Она говорила со мной так, будто была выше меня. Не ростом, конечно, и не общественным положением, а особым достоинством, что ли, если слово достоинство ей подходило. Скорее, завышенной самооценкой. А на самом деле в чём оно: неужели в её костлявой конституции, которой скандалистка так гордится?
Интересно всё-таки, кто ей этот мужчина? Который позволяет спускать себя с лестницы при всем честном народе. Скорее всего, подкаблучник какой-то… Но всё же муж… Не будет посторонняя женщина так себя вести. И вообще, чего вдруг я стала о нём думать, когда у меня сегодня такой праздник?!
Глава третья
Мы с Иваном мужественно вынесли все юбилейные торжества. И даже крики «горько». Целовались, правда, едва касаясь губами друг друга. Я мысленно посмеялась: люди, прожившие вместе двадцать пять лет, стесняются целоваться при других, а те, которые друг друга едва
Я боялась подумать о том, что вообще для поцелуев между людьми нужны, прежде всего, чувства. А у нас их давно не было. По крайней мере, таких, при которых хотелось бы целовать друг друга.
Что такое? Откуда выползло это страшное: якобы чувств у нас давно не было… Ерунда какая-то. Если бы их не было, чего бы мы вместе так долго жили? Даже холодок прополз между лопаток, что происходит с моей жизнью?
Вспомнились первые месяцы моего замужества. Как Иван тянулся ко мне во всякую свою свободную минуту, и как признался – почему-то не сразу, что увидел моё фото в журнале и влюбился. И стал меня искать, пока совершенно случайно не узнал, что наши родители знакомы. Так что, если глубоко задуматься, нашей «крестной матерью» стала моя подружка Лилька, теперь уже известный профессиональный фотограф. И её нет на нашем юбилее, потому что сейчас она на фотосессии в Кении…
И вот к чему в конце концов мы с мужем пришли? Сегодня как раз подводили итог: наша жизнь получилась счастливой, нам многие завидовали, приятельницы и раньше часто приговаривали: «Тебе хорошо, у тебя муж – нормальный мужик…» Мне хорошо. Но почему я сама вдруг перестала это чувствовать?
А ведь большинство наших знакомых семей живет именно так, без особых чувств. Без искры. Неужели институт брака и правда себя исчерпал? Недаром так называемым гражданским браком некоторые ухитряются существовать десятки лет… Чтобы не приходить к такому вот финалу? Нет, вряд ли печать в паспорте что-то кардинально решает. Ведь если чего нет, того нет.
– Боже, как я устал! – громко провозгласил Иван, едва переступив порог нашей супружеской спальни.
Это был даже не намёк, а сообщение о том, чтобы я не ждала сегодня каких-то там нежностей. И чтобы вообще не ждала, мысленно добавила я.
Судьба посылает нам испытания. И мы должны не прятаться от них, а идти им навстречу. Прописные истины. А я постигаю их только сейчас, в сорок три года!
Чего я боялась тогда, двадцать пять лет назад? Боялась ошибиться. Но это была бы моя ошибка. Боялась попасть в историю. Но это была бы моя история! Правду говорят, лучше сделать и потом жалеть, чем не сделать и жалеть…
Так, казалось, хорошо почувствовать себя опекаемой, которой не надо напрягаться и самостоятельно принимать решения. И самой делать выбор. Его за меня сделали родители, и это благодаря им, я столько лет жила без горя и забот. Четверть века. Какая страшная цифра!
Мои родители тоже сидели за нашим «юбилейным» столом и выглядели совершенно счастливыми. В свое время они сделали правильный ход и выбрали своей дочери достойного мужа. Мало кто из женщин в ближайшем приближении может таким похвастаться. Да если быть честными, вообще никто!