Против течения
Шрифт:
А внутри оказался плакавший детеныш орангутанга, один-одинешенек.
Маленькие клоки оранжевой шерстки торчали по всей головке, а крохотные, похожие на человеческие ступни обезьяныш тесно сжал. Мордочку он спрятал в небольших темных ладошках. Детеныш плакал, и плечики его тряслись.
– Ой! – вскрикнула Абеке, сердце ее переполнилось жалостью. Услышав крик, детеныш посмотрел вверх, и его большущие, печальные карие глаза встретились с глазами девочки. Тут же забыв о состязании, Абеке раскрыла объятия.
Малыш подошел к ней и обвил ее шею длинными передними
Абеке обняла детеныша и зашептала какие-то успокоительные глупости.
«Что же делать?»
Невозможно победить в состязании с малышом на шее. Но и оставить его здесь нельзя. При помощи обострившихся благодаря связи с Уразой чувств она могла и чуять, и видеть, что поблизости уже много дней не было других орангутангов. Что бы ни произошло с его матерью, детеныш остался в одиночестве.
– Бедненький малыш, – пробормотала она, поглаживая спинку обезьяныша. – Все хорошо. Со мной ты в безопасности.
Абеке крепче его обняла, и он трогательно пискнул.
Услышав шорох в листве, Абеке подняла взгляд.
На соседнем дереве сидела Нгайо, глядя на нее и детеныша орангутанга.
7
Священные раковины
Конор шлепнул себя по шее.
– Опоздал, – заметил Роллан.
Конор уже почувствовал под пальцами боль от укуса насекомого. Он потер место укуса, чувствуя зуд по всему телу. Воздух звенел, и крошечные крылышки касались его кожи, куда бы он ни стал, но и двигаться было слишком жарко.
Роллан прихлопнул одного из жужжащих кровопийц.
– Тарик, скажи, будь добр, что здесь нет разносчиков «закатной смерти».
Конор, содрогнувшись, вновь прикоснулся к месту укуса. Он слишком хорошо помнил, как болезнь свалила Роллана в Цонге.
– Я их видела раз или два, – опередив Тарика, сказала Калани. – Редко встречаются, но у нас есть семена банановой тыквы на случай, если понадобится лечение.
– Рад это слышать, – заметил Роллан, – хотя я предпочел бы не оказываться снова на пороге смерти, если возможно.
Отгоняя насекомых, он замахал руками еще энергичнее, и Мейлин одарила его пронзительным взглядом, в котором читалось: «Не валяй дурака».
– Разве они не должны были уже вернуться? – требовательно спросила она.
С тех пор как началось состязание, Мейлин без перерыва ходила из стороны в сторону по поляне. Как и Ураза. Если бы он так не волновался, Конор решил бы, что это даже смешно: настолько похоже они себя вели.
Тангароа мирно пожал плечами с верхушки принятого за конечный рубеж валуна, на котором
– Как думаешь, она справится? – прошептал ему мальчик.
Бригган одарил его задумчивым взглядом синих глаз – не слишком-то успокаивающим.
Между тем на поляне Ураза резко подняла голову. Она смотрела на деревья, за которыми исчезла Абеке. Хвост леопарда задвигался, говоря о его обеспокоенности. Тарик прошел вперед, чтобы встать рядом с Уразой; он щурился, глядя на джунгли, и бессознательно в тревоге ломал между пальцев маленькую палочку.
– Они возвращаются, – сказал Тангароа. Он съехал с камня и озадаченно уставился на деревья. – Обе. Нгайо?
Но вместо того, чтобы выскочить из ветвей, Нгайо вышла на поляну бок о бок с Абеке. Девочка держала на руках комок оранжевой шерсти с милой, любопытной мордашкой. Он приподнялся и посмотрел на собравшихся на поляне людей и зверей, и Конор понял: это детеныш орангутанга.
Абеке и Нгайо дошли до края поляны, и обезьяна остановилась. Она взглянула на Абеке снизу вверх и указала большой, темной, похожей на человеческую руку лапой на валун – конечный рубеж.
– Нгайо, что ты делаешь? – спросил Тангароа. – Ты позволяешь девочке леопарда победить?
Абеке подошла к валуну и положила на него одну руку, прижимая другой к себе детеныша. Она обернулась к старику.
– Меня зовут Абеке, а не девочка леопарда. А теперь говори нам, как найти Мулопа.
Тангароа подергал нижнюю губу. Нгайо подошла к нему вразвалку и слегка ударила по руке, потом махнула в сторону малыша на руках у Абеке.
– Понятно, – кивнул старик. – Прекрасно, если это то, чего хочет Нгайо.
– Да! – заорал Роллан, выбрасывая кулаки над головой.
– Отличная работа, Абеке, – заметил Конор. Он чувствовал, что вот-вот запрыгает по поляне, но не хотел показывать тем самым, насколько волновался совсем недавно.
– Я знал, что ты справишься. – Тарик, усмехаясь, передал Абеке мантию.
– Какой-то странный способ побеждать, – раздраженно произнесла Мейлин. Роллан и Конор вдвоем уставились на нее, и она закатила глаза: – Я имею в виду, это просто здорово.
Калани подошла к Абеке и погладила детеныша по голове.
– Миленький, почти такой же миленький, как морской конек.
Он перехватил ее руку и исследовал каждый палец, потом спрыгнул на землю и принялся обходить каждого незнакомца по очереди.
– Я подумала, что мы сможем назвать его Леопард, – сказала Абеке, подняв брови и посмотрев на Тангароа.
– Хо-хо! Ха-ха-ха! – Откинув назад голову, старик затрясся от смеха. – Мне это нравится!
Конор нагнулся, чтобы их с Леопардом глаза оказались на одном уровне, и обезьяныш нежно похлопал по его лицу, прижал к нему нос, потом потрепал мальчику волосы и закончил тем, что крепко его обнял.