(Противо)показаны друг другу

Юнина Наталья

— Я тоже наконец-то рад тебя видеть, а то все как-то не пересекаемся, живя в одном доме, но рад я все же не настолько как ты, — переводит взгляд на мой стояк, к счастью, прикрытый трусами.

— Отвали.

— Для человека, прикованного к кровати розовыми наручниками, ты слишком борзый. Давай побеседуем, что ли, мальчик мой.

— Только после того, как отолью. Я так пять часов уже лежу. Ты мне брат или кто? Помоги выбраться. Рука затекла.

— Только потому что руки тебе пригодятся для профессии, я помогу быстрее, чем хотелось бы. А ты пока готовь рассказ.

— Отвали.

— Что ты сказал?

— Готовлю.

Глава 7

Звонкий

собачий лай разбудит даже мертвого. Еще не открыв глаза, могу с уверенностью сказать, что во дворе темень, а на часах, в лучшем случае, шесть утра. Слишком рано для того, чтобы встать с постели. И тем не менее, еще несколько минут лая плешивого, и я поднимаю свою задницу с кровати. Перевожу взгляд на часы — половина шестого. Ну кто бы сомневался. Подхожу к окну и открываю шторы.

За окном не только темень из-за затянувших небо туч, но и мерзкий моросящий дождь. Ну и на «десерт» — подтягивающийся на турнике Богдан. На двадцатом разе я перестал считать его заходы. Сколько он до этого подтягивался — хрен знает. Выносливости моего брата можно только позавидовать. Кто еще может вот так дисциплинированно выполнять привычные для себя действия в такую рань, когда собственная дочь лежит в больнице. Когда на работе до хера проблем. Когда вообще все через жопу. Хотя, кого я обманываю? Я завидую не только его выносливости. И если раньше я хотел стать похожим на него в профессии, то теперь хочется обскакать его во всем.

Как бы мне хотелось разозлиться и возненавидеть его, чтобы ненависть двигала меня в достижении целей, ибо это мощный катализатор. Вот только не получается взрастить в себе эту самую ненависть, даже за очередную переметнувшуюся к нему девку.

И не сказать, что мне сдалась уже его Аня. Да — нравилась. Да — красивая. И да — хотелось бы ее трахнуть, чего уж греха таить, но все это херня по сравнению с тем, что важен сам факт того, что она ушла к нему. Не к кому-то, а к нему! Не смог его и здесь обскакать, даже с приличной порцией лапши на уши. Снова не смог. Это и бесит. Охренеть как бесит.

Куда было бы проще его возненавидеть и гадить по-крупному, вот только не могу, ибо он сам же меня и воспитал по-другому. Не могу. Не получается. Он мне дал все. Где бы я сейчас был, если бы Богдан не забрал меня к себе? А ведь не каждый девятнадцатилетний пацан, имея собственную малявку дочь, взял бы на попечение шестилетнего братца, который всем своим существованием напоминал о нашей общей шлюхастой мамаше.

Мда… сейчас бы я был другим, если бы тогда попал в детдом. Вероятнее всего, озлобленным, но, сука, выносливым и более целеустремленным. Хватким. Как все детдомовские и деревенские. Батрачил бы с утра до ночи, чтобы к тридцати иметь все. Батрачить… В память резко врезаются слова Синичкиной «мне деньги достаются, в отличие от тебя, не так легко. Точнее — трудно. Я их, снова в отличие от тебя, зарабатываю сама». В этом и есть суть. Нет у меня стимула батрачить, ибо эти самые бабки мне достаются легко от брата. Их достаточно для того, чтобы жить, как хочется. Однако в настоящий момент это уже не вопрос денег. По хер, что скоро учеба. Устроюсь на работу. Может, санитаром, если не будет мест медбратом, но устроюсь. Без помощи кого-либо. По хер, что буду получать копейки. Утру нос Синичкиной. Бредово, конечно, и по-детски. Ну и по хрен.

С четким желанием в ближайшее время получить медкнижку и устроиться на работу, впервые за последнее время я целенаправленно спустился в спортивную комнату и начал херачить

по груше, что есть сил. Дебил, конечно, учитывая, что руки после последней драки только недавно зажили. На груше все не закончилось. Дальше продолжил остервенело отжиматься от пола. До стекающего пота. До скрежета в зубах. Сам не понял, как закрыв глаза, вместо темноты появилось улыбающееся лицо Синичкиной. Хрен там с лицом. Так ведь еще и говорит со мной. Улыбается и говорит! «А у брата фигура-то покрасивше будет, и Филипок побольше» Ну, сука, убью! Ударяю кулаком в пол и только боль отрезвляет и возвращает мой разум на место.

* * *

Первая вылазка в нормальный клуб за последнее время с целью не отметить наступающую учебу, а просто наконец-то потрахаться без обязательств и на тебе! Уже ведь и забыл, что надо отомстить маленькой сучке за наручники и позор перед Богданом. Благородство включил. И, ей-Богу, не вспомнил бы до первого сентября, если бы дрыгающаяся задница на танцполе не принадлежала Синичкиной. Уж эту жопу я могу узнать. Это какая-то издевка свыше, иначе не знаю как объяснить, что Лиля в клубе.

Обвожу взглядом зал и тут же замечаю ее подружку, что-то активно попивающую из бокала. Вдвойне странно, учитывая, что ни Аня, ни Лиля — совершенно точно не ходоки по клубам. Ни разу не припомню их ни в одной компании. Хотя вру, Синичкина была разок в коттедже. Ане уже в принципе закрыт вход в сие заведение, учитывая, кого она выбрала себе в спутники. Либо произошел великий срач и мой брат тоже оказался в пролете, либо заварушка впереди и Аня скоро получит от него звездюлей.

Вновь перевожу взгляд на Синичкину. Танцы у нее из разряда «я у мамы дурочка». Несексуально, некрасиво, непривлекательно, но дико залипательно. Она, определенно, обращает на себя внимание, в отличии от рядом стоящих сексуальных, но примороженных селедок. Лилина задница живет отдельной жизнью, равно как и ноги, облаченные в чулки, резинки которых виднеются даже на расстоянии. Несмотря на то, что платье на ней ультракороткое и явно намекает на ее желание найти сегодня то, что ищу и я, танец ее, несмотря на наряд, дико смешной. И залипательный именно по причине того, что так себе не позволяет танцевать никто. Как будто она одна дома, а все остальные это мебель. Абсолютно без стеснения.

Секунда и резкий поворот на каблуках аккурат в мою сторону. Сам не понял какого хера уставился на нее и не отвел взгляд. Ненормально смотреть так, как это делаю сейчас я. Хуже всего, что у меня тупо не получается перестать на нее глазеть. Как будто загипнотизировала, стерва. И ведь на меня уже не смотрит. Закрывает глаза и перестает дрыгаться, когда вместо припизданутой веселенькой песенки заиграло что-то в виде медляка. В миг из простушки-веселушки, превратилась в совершенно другого человека. Ну точно ведьма. Движения изменились. В данную минуту она выглядит скорее, как девушка, которая хочет соблазнить. Вот только, как известно — не меня.

Только сейчас понял, что она не одна. В принципе я бы не заметил снующего рядом «таракана», если бы не его руки на талии Синичкиной. Мать твою, и вот это вот чмо из параллельной группы ее привлекает? Дожили, епрст. Ну и вкус у девки. Сам не понял, как моя рука приподнялась в воздух, и как только Лиля наконец-таки открыла глаза и взглянула на меня, я провел ребром ладони по шее, имитируя ее убийство. Да, детство в жопе, определенно, заиграло с новой силой. У обоих. Учитывая, что в следующий момент Лиля показала мне язык и рожки. Приплыли. Мне стыдно за обоих.