(Противо)показаны друг другу
Шрифт:
— Ай-ай-ай, что-то я сегодня такой неловкий. Пардон муа.
— Не пардонькаю, — выливаю в ответ томатный сок ему на брюки. Аккурат на причинное место.
— Ой, извините, пожалуйста, палец соскочил. Я отойду на минутку, а вы пока определитесь с заказом, — быстро отхожу от столика, на ходу ускоряя шаг.
Не беда, блузка запасная есть. А вот то, что эмоции взяли надо мной верх — самая что ни на есть задница. Особенно учитывая мстительность этого козла. Захожу в комнату отдыха и быстро скидываю с себя испачканный верх и надеваю чистую блузку. На душе становится гадко от того, что снова
— Дуй в сортир, — грубо подталкивает меня к туалету.
— Ты охренел? — возмущенно бросаю я, как только понимаю, что этот полудурок затащил меня в туалет и закрыл за собой дверь.
— Слушай внимательно. Если не хочешь, чтобы я накатал на тебя жалобу, ты сейчас встанешь на колени и отсосешь мне. На этом, так уж и быть, наш конфликт, — демонстрирует кавычки. — Будет исчерпан. Потом застираешь мне штаны и нормально извинишься, — смотрю на него и не могу понять. Он ведь серьезно сейчас. Как так получилось, что со всеми другими он вполне нормальный парень, а со мной… вот такой? Почему Аня не знает его вот такую сторону и влюблена в этого гондона по уши? Обидно, черт возьми.
— А если кто-то зайдет? — наконец произношу я, придумывая, как выпутаться из столь щекотливой ситуации.
— Мне похер.
— Не могу. У меня флюс.
— А у меня герпес. Все нормально.
— Половой?!
— Генитальный. Считаю до пяти. Если не снимешь с меня штаны и не начнешь работать ртом, я иду к управляющему.
— Ну раз так, то ладно, — наигранно улыбаюсь и подхожу к этому идиоту. Несмело хватаюсь за ремень его брюк и стопорюсь. А что, блин, дальше-то?
— Ммм… да ты мне уже улыбаешься.
— Это прическа мне волосы натянула, придурок.
— А тебя не учили, что девочки должны следить за своей речью?
— А тебя не учили, что письку свою зачехлять надо, прежде чем совать ее куда попало. Так бы герпес не заработал.
— Один, два, три, четыре…
— Ну что ты, блин, так быстро считаешь? Помедленнее, как в кино нельзя? Я все-таки девочка, мне надо собраться. В конце концов, в меня не каждый день писькой тычут.
— Я в тебя еще вообще ничем не тычу. И давай убери это свое словечко из лексикона. По крайней мере, при мне.
— Которое? Писька?
— Оно самое.
— Ладно, — резко приспускаю с него штаны, не отводя взгляда с его лица. — Буду звать его привычным для себя именем — Филипок.
И тут я впервые вижу на лице Юсупова едва сдерживаемую улыбку.
— Всегда знал, что ты дура, но, чтобы настолько.
— Ну главное, чтобы мне нравилось.
— Тогда уж лучше первый вариант. А еще лучше, — ловит мой подбородок пальцами. — Член. Просто член.
— Я бы не сказала, что прям-таки лучше. Нехорошие у меня ассоциации с этим самым членом. Члены профсоюза, члены
— Помыл. Но у меня как раз на большом и указательном пальцах твердый шанкр. Так что, сколько не мой, его не отмоешь, — парирует в ответ Юсупов.
— На указательном и большом? Так, стоп, а ты что ими делал? На мальчиков все же переметнулся?
— Рот закрой и на колени, — зло бросает Егор, надавливая на мои плечи. Офигеть. Этот придурок, что и вправду думает, что я согласна на минет?!
— Прям как в книгах. Но ты не олигарх. И у меня нет бриллиантовой Марьиванны.
— Что ты несешь?
— Сейчас ничего. Через три дня понесу сумки к ЖД вокзалу. Поеду в деревню к бабуле на целый месяц. Тяжелые, надо сказать, сумки, — спускаю штаны Юсупова на уровень щиколоток.
— Ты что делаешь?
— Штаны снимаю. Сам же сказал, цитирую: «Если не снимешь с меня штаны и не начнешь работать ртом, я иду к управляющему». Снять, значит снять. Работать ртом, значит болтать. Делаю все, как ты просил.
— Доиграешься ведь, Лиль.
— Я еще и не начинала играть, — приподнимаю его ногу. — Да дай штаны застираю. Потом, так уж и быть, поработаю ртом, как ты хочешь.
Наивняк. Просто детский сад, дающий мне стянуть с себя штаны.
— Сейчас все будет в шоколаде. Никто и не подумает, что у тебя настали критические дни. В смысле неудачные дни. Я сейчас все быстренько простирну. У меня в комнате отдыха как раз есть суперсредство, — быстро открываю замок и хватаюсь за ручку двери. Нажать не успела, Егор резко дернул меня на себя, закрыв ботинком дверь.
— Я передумал, — одергивает из моих рук джинсы. — Давай просто трахнемся, а то мне стремно тебе свой член доверять. Еще откусишь.
— Да, я могу, — усмехнувшись, произношу я.
— Ну вот раз «да», значит прощай юбка, — резкий разворот и молния моей юбки оказывается расстегнутой, а вместе с ней и сама юбка оказывается внизу. В другом случае я бы похвалила Юсупова за ловкость рук, но не сейчас, когда оказываюсь перед ним в трусах с болтающейся тканью в ногах. Он отходит на шаг назад и с задумчивым выражением лица бросает. — В трусах-таки. И очень даже симпатичных. Молодец, есть прогресс.
— Я знаю, что молодец, а вот ты — нет. Мое «да» было не относительно нашего соития, а касательно того, что я откушу кусок твоего герпесного члена, — пытаюсь наклониться вниз, дабы натянуть на себя столь нужный элемент одежды, да вот хрен там. Егор хватает меня за руку.
— Куда? Я без штанов — ты без юбки. Или ты думала я такой дурак, что отпущу тебя со своими джинсами?
— Эммм… ну вообще-то, да, думала, что ты дурак. Нет, не думала. Уверена, что ты он самый. Дурак, — по слогам произношу я, глядя в смазливую Юсуповскую морду.
— Дура, — легкий толчок в руку, и я пошатываюсь.
Воспользовавшись этим моментом, Егор подталкивает меня к столешнице раковины и быстро стягивает с моих ног юбку.
— Я тебя говорил, что ты меня бесишь?
— Да. Только что. Но при этом оказывается ты желаешь вставить свой Филипок в мою Марьиванну. Странно это как-то, не находишь?