Противогазы для Саддама
Шрифт:
– Терьмо!
Господин Адо Рауд, конечно, слышал Валентина, но делал вид, что безумно увлечен чтением.
– Терьмо!
Подождав, когда господин Адо Рауд произнесет надоевшее всем слово в десятый раз, Валентин резким движением вырвал газету из слабых, покрытых старческими веснушками рук.
– Послушайте, господин Рауд, – негромко, но твердо пояснил он. – Мы приехали сюда издалека и нас интересует господин Тоом, а не ваша дурацкая газета. Мы специально разыскали вас, мы даже потеряли на этом несколько времени. У нас есть реальная возможность восстановить попранную справедливость, а у вас, если захотите, есть столь же реальная возможность получить моральное удовлетворение. Понимаете?
– Терьмо! – с отвращением повторил господин Адо Рауд, но, перехватив взгляд Валентина, изменил тональность: – Почему фы не спросите оп этом самого косподина Тоома?
– Вы хотите, чтобы мы спросили господина Тоома о том, хорошо ли он знает господина Адо Рауда? – удивился Валентин.
– Терьмо!
Судя по неукротимому взгляду, определение в какой-то степени адресовалось и Валентину.
Тогда Валентин оглянулся.
В кафе действительно было пусто.
Только белокурая официантка в белоснежном накрахмаленном передничке неторопливо перетирала за стойкой сухую посуду, аккуратно перебросив через плечо конец чистенького вафельного полотенца.
– Слушай меня, козел! – негромко сказал Валентин мгновенно окостеневшему от страха господину Адо Рауду. – Слушай меня, старый козел! Мы задаем тебе самые простые вопросы. Даже твои маленькие жалкие мозги могут охватить смысл и объем подобных вопросов. Постарайся хотя бы один раз напрячь мозги. Мы знаем, что у господина Тоома есть магазин, и, наверное, не один. Мы знаем, что у него есть дома, кафе, машины. А у тебя, старый козел, ничего такого нет. Господин Тоом разъезжает в машинах, каждая из которых стоит несколько тысяч баксов, а ты ходишь пешком. Как козел, – не удержался Валентин. – Господин Тоом пьет и ест в свое удовольствие в самых дорогих ресторанах города, он может себе это позволить, а ты… – Он презрительно фвркнул: – Ты только перебиваешься! Но ведь даже такой старый козел, как ты, – понизил он голос, – не может не понимать, что подобное положение вещей напрямую связано с господином Тоомом. Именно с ним. В некотором смысле господин Тоом разъезжает в твоих машинах и живет в твоих домах. Разве не так? Разве ты этого не понимаешь?
И спросил:
– Почему бы тебе не поделиться воспоминаниями о господине Тооме?
– Терьмо! – с бессмысленным упрямством повторил господин Адо Рауд.
– Это ты о господине Тооме?
– Терьмо!
– Ты хочешь, чтобы господин Тоом узнал твое мнение?
– Терьмо!
– Идем, – поднялся Валентин. – Кажется, козла зациклило. У него какая-то пробка перегорела.
Уже в машине он вынул из кармана диктофон и усмехнулся:
– Кажется, мы могли не посылать Лешу по кабакам.
– Почему?
– Да потому что этот козел прямо сейчас сдаст нас господину Тоому.
Решение
В тот же день Валентин дозвонился до Новгорода.
Полковник Холкин оказался на месте. Он был в восторге от рекомендаций, выданных накануне Валентином. Эта гнида Коблаков (полковник от радости перепутал понятия господин и гнида) сейчас сильно волнуется. Эта гнида каждый час звонит в Москву, но военно-транспортная прокуратура уже отменила свой приказ, потому что, как это ни странно, эстонская гнида Коблаков не сумел все-таки представить необходимые документы об оплате за украденный бензин. Эта гнида Коблаков грозит, правда, представить документы в самое ближайшее время, но полковник Холкин, резко отвечает: вот хер вам! Российский бензин – российской армии!
– Все это хорошо, – хмуро сказал Валентин, вешая трубку. – Я рад за нашего новгородского руля, но, к сожалению,
Сергей засмеялся.
– Зря смеешься, – остановил его Валентин. – Я говорю о совершенно определенных вещах. Ты должен, черт побери, понимать, что сказанное нашим новгородским рулем может означать только одно: господин Тоом, несомненно, является его человеком.
Пожалуй, впервые за время знакомства с Валентином Сергей услышал такой вариант. Не нашим человеком, как обычно, а его человеком. Не грозное обобщающее – наш, а это как бы уже несколько отвлеченное – его.
Прогресс, хмыкнул он.
– А еще, – хмуро добавил Валентин. – Эти перцы, что приехали от Коблакова, они крепко влипли. В Новгороде их взяли на выходе из поезда, а в их дорожных сумках, конечно, нашли пакетики с героином. В размере, превышающем индивидуальную норму. Видимо, собирались торговать. Хорошо им в Новгороде теперь им не покажется.
– У них действительно были при себе наркотики?
Валентин не ответил.
Да, покачал головой Сергей. Не знаю, как выглядит в жизни этот полковник Холкин, но человек он, похоже, серьезный. За ним, как за каменной стеной.
Правда, волновало Сергея отсутствие Леши.
У белесого бородавочника Петера, выходившего на крылечко покурить, они узнали, что Леша утром ушел погулять один. Петер, к сожалению, не смог составить ему компанию. «Отшень занят, – объяснил он. – Отшень и отшень занят. Мой каштый тень расписан по секунтам».
– Неужели все же надрался? – покачал головой Сергей.
– Это был бы еще не худший вариант, – усмехнулся Валентин.
– А существуют худшие?
– Разумеется, существуют. Если наш новгородский руль действует так, как подсказывают ему собственная совесть и ситуация, то почему господин Тоом не может действовать так же?
– Да нет, – с облегчением отмахнулся Сергей. – Вон он!
– И кажется не очень пьяный!
Впрочем, Леша не сразу поднялся к ним.
Сперва Леша зашел к веселому бородавочнику.
Что-то они там полопотали, похохотали, шумно побили ладонь об ладонь, покрякали густо, только после этого Леша поднялся на второй этаж и деликатно постучал в дверь.
– Не пьян?
И Сергей удивился:
– Неужели не надрался?
– Ну, сначала надрался, это само собой. Вычислим – задавим! – шумно выдохнул Леша. Душным перегарчиком от него все-таки несло. – До обеда было далеко, чего не надраться? Ну, а потом протрезвел… Даже жалко…
И туманно намекнул:
– У Петера внизу есть ликер…
– А вот этого не надо, – негромко, но властно приказал Валентин. – Никаких таких ликеров, ни горьких, ни сладких. Есть чай, чай могу заварить. Не тяни, выкладывай, где был?
– Да везде был, – довольно выпятил Леша толстые губы. – Совсем безнравственный городок.
– Это это понимать?
– А как понимаешь, – сплюнул Леша. – Совсем безнравственный.
Со слов воинствующего моралиста Леши так получалось, что все граждане маленького эстонского городка Выру отличаются крайней безнравственностью, если уж не прямой распущенностью. Одни, например, мечтают крепко выпить на халяву, другие вообще прикидываются полными придурками. Их вот чему учили? – искренне возмущался Леша. Их учили добротному русскому языку и литературе. Их учили честно трудиться, не покладая рук. Их учили с уважением относиться к своим согражданам, даже к бывшим, а они? Вот ты, Серега? – прямо спросил Леша. Ты вот, например, как думаешь? Кто научил их обманывать такого простого честного парня, как я?