Противоположности
Шрифт:
– Любишь её? – вопрос Марка режет слух и проникает мелкими иголками под самые ногти. Провоцирует. Картер чуть сильнее сжимает стенки банки так, что остаются вмятины. Как он её ещё не смял полностью, чтобы пенистая жидкость вытекла наружу, проскользнула по руке и каплями спадала на паркетный пол, скапливаясь в лужицу.
– Мне плевать на неё, – лжёт. Нагло открыто лжёт и продолжает избегать прямого взгляда друга. Он лжёт, в первую очередь, себе и этой ложью утешается.
Маркус хмыкает, приподнимая уголок губ. Что же, Картер, может, тогда теперь пора начать игру с лучшим другом?
– Тогда я заберу её себе.
***
Николь
Плевать!
Да, именно плевать!
Отворачивается она и мимолётно цепляет взглядом соседнее место, которое, как правило, занимала Мэй, но сегодня она так же отсутствовала, а на сообщения и звонки не отвечает, вызывая вопросы «Куда девалась эта надоеда?» Видимо, Тёрнер единственная стойко вынесла поход в клуб. Странно, но сейчас не хватало щебетания девушки в самое ухо, ощущая скуку от лекции. Просто дожидается звонка. Видимо, привычка выслушивать бредни в одно ухо и впитывать знания в другое.
Небольшая, необъяснимо откуда взявшаяся доля переживания встрепенула от понимания: пьяный Нэйтен, тёмный клуб и влюблённая дурочка. Николь качает головой из стороны в сторону, отгоняя подозрительные мысли-мушки.
Ей плевать. Сколько ещё повторять?
Звонок. Наконец.
Она хватает вещи, едва ли не первой вырываясь из душной аудитории и по ходу набирая знакомый номер. Опять. Нет ответа. Снова.
«Да где носит эту мелкую чертовку?»
Длинный коридор, кишащий студентами, которые торопятся занять очередь в столовую, мешают пройти. Николь не ощущает голода. Нет аппетита. Постоянно натыкаясь на чужие плечи, она просто хочет поскорее проскочить всех тех, кто, кажется, без крошки хлеба не доживут до конца дня. Она протискивается против потока, сворачивая в поворот на лестничный проход, где, слава Богу, было пусто. Выдыхает сгусток воздуха и поправляет сумку на плече, опуская руку на перила, стукнув каблуком по первой ступеньке, затем второй, а потом встаёт на месте, когда снизу из-за поворота появляется «он».
Привычная кожанка накинута на одно плечо, а через чёрные рваные джинсы видны коленки. Волосы лежат в хаотичном порядке – кто-то даже не удосужился причесаться утром. Но… чёрт, ему идёт даже это.
Нэйтен замирает на месте, встречаясь с ней взглядом.
Сколько проскользнуло времени? Секунда?
Николь должна идти дальше, но встала столбом. Берет себя в руки и движется дальше. Пропустит все моменты у клуба, всплывшие в голове, мимо мыслей.
«Сколько ещё мне раз сказать тебе «пошёл ты», чтобы до тебя дошел смысл? Я ненавижу тебя, Нэйтен Картер, выжги себе это на лбу».
Тишина, и лишь неприятно туго сжимающаяся грудная клетка, ломающая рёбра. Губы дрожат, но она поджимает им. Почему волнует то, что не должно волновать? Должна быть спокойна. Должна быть выше, где и всегда была. Должна быть Николь Тёрнер – гордой
Она не посмотрит больше на него. Пройдёт мимо, ощущая шлейф его одеколона от сближения навстречу.
Да, просто пройдёт.
И проходит. Действительно не смотрит. Но так хочет увидеть. «Что сейчас в твоих глазах, Нэйтен Картер?» Пусто. Пускай там будет пусто. Пусто и холодно, а жар спишем на полуденное солнце.
Перед ней незнакомый человек – так должно быть.
А он позволяет ей пройти, смотря перед собой. Впервые вот так просто позволил, не сопроводив ничем вслед. Просто пускай уйдёт.
«Смотри, только вперёд», – твердит он себе, ведь так теперь и будет.
Только звуки её каблуков эхом отдаются в больной голове. Чёрт, как же это жутко бесит.
Больше не будет колких слов, двусмысленных взглядов, мысленных уничтожений друг друга.
Ничего. Не. Будет.
Их игра окончена.
И в сердцах обоих неприятно кольнёт от прошлого.
Чужие…
***
Николь вытерпела этот вроде обычный, но и не обычный день в институте. Всё как обычно, но чувство недостающего, кажется, пропитало даже воздух и витало по округе, вызывая необъяснимое беспокойство. Расслабиться – мечта номер один. Волшебное слово, которое действительно недостаёт в жизни. Просто… просто расслабиться. Пожалуйста.
Девушка поправляет свой тугой хвост, проводя руками по прядям, покидая стены серо-белого здания. Вдыхает прохладный воздух и расправляет блузку. И почему сегодня лекции казались тягучими, как резина плохого качества? И она, наконец, рада оказаться на улице, не видя преподавателей и студентов. Николь Тёрнер сдаёт позиции,? Нет, просто мозги и без того кипят. Кто-то включил порыв дурных мыслей, а выключить забыл, и теперь они бурлят, переливаясь через край, неспособные удержаться в черепной коробке.
Нэйтен Картер появился в институте, но ни на одной паре так и не присутствовал. Он точно был. Она видела. Хоть и не смотрела на него, но видела. Это же не мираж? Хотя тишина до сих пор эхом отражалась где-то в недрах и кажется, что, возможно, это разыгравшаяся фантазия. Его аура отражалась на её плече, когда пересеклись. Нет, не фантазия. Он был зол и растерян одновременно, она ощущала, не прикасаясь и не смотя. Прожёг её всю, и, кажется, если кто до неё дотронется, разлетится прахом по ветру.
Почему опять думает о нём?
Стоп. Хватит. Обещала же себе. Выкинь эту «каку» из мыслей.
– Николь, – окрикивают со стороны, и, чёрт, она даже рада, что так резко вырвали из мыслей, которые уже начинают тухнуть. – Привет, – Маркус улыбается, опять теряя свои глаза. Но Николь нравится это выражение – действительно мило.
Он буквально подлетел к Тёрнер и затормозил совсем рядом, вытяни она руку, спокойно уберёт прядь выбивших волос, спадавших на глаза и явно мешали. Он опережает, запуская пальцы в волосы, откидывая их назад, чуть запрокидывая голову, открывая вид на шею с выделяющимся кадыком. До безобразия сексуальный жест. Скажи, Пэрри, сколькие уже пали перед тобой на колени, протягивая ручонки к ширинке за твою соблазнительность? И всё же, «ангелок», в клубе она не пила, а память не подводит. Его руки касались спины, скользя подушечками пальцев по углублению, пересчитывая позвонки, проявляя желание о поцелуе.