Противостояние 3
Шрифт:
– Все правильно! Не было ни листовок, ни литературы! А Гечеладзе я поимел!
– Хорошо...
– следователь пододвинул ручку - расписывайтесь. Здесь, здесь, потом внизу на каждой странице. Потом на самой последней странице прямо под текстом "с моих слов написано верно, мною прочитано". Дата, подпись, расшифровка.
Задержанный Гамсахурдиа все подписал.
– Ну что? Отпустите теперь?
– Придется подождать. Сейчас я вниз, в канцелярию схожу, оформлю....
– Едва дежурного прокурора поймал, он уже собрался к себе, обратно в прокуратуру ехать. Ознакомьтесь, Гамсахурдиа, распишитесь...
Гамсахурдиа пододвинул к себе документ, начал читать, постепенно бледнея...
– Что это такое, деда шэно!?
– Как что? Постановление о привлечении вас в качестве подозреваемого по делу. Дело я уже выделил в отдельное производство, прокурор подписал. Там все написано. Читайте внимательно, там и ваши права тоже.
– Какие еще права?!
– Ваши права. Ваши права, как подозреваемого по выделенному в отдельное производство делу. Сейчас вы подозреваемый. Через пару дней я документы оставшиеся дооформлю, обвинительное напишу, прокурор его утвердит - и будете вы уже обвиняемым.
– Но я же ни в чем не признался! Не было ни литературы, ни листовок никаких!
– Как это не было? А в другом месте что? Вы же сами подтвердили тот факт, что совершили с гражданином Гечеладзе половой акт?
– Да! Я его поимел!
– Ну вот. По этому делу вы и привлекаетесь в качестве подозреваемого. Статья сто двадцать один уголовного кодекса Грузинской ССР. Половое сношение мужчины с мужчиной, в скобках - мужеложство, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
– Но это же я его поимел, а не он меня!
Следователь снял очки, добро улыбнулся
– Подозреваемый Гамсахурдиа... Ни следствие, ни советский суд - самый позволю себе заметить гуманный суд в мире - ни в малейшей степени не волнует, вы совершили половой акт в задний проход с Гечеладзе или он с вами. Это вы будете рассказывать своим сокамерникам, мне - не надо. В обвинительном заключении я вам одно и то же напишу, что вам, что Гечеладзе. Совершил акт мужеложства. Понятно?
– А как же антисоветская литература? Листовки?
– Да нахрен они нужны, с ними мараться. Не было - так и не было. Доказываешь, доказываешь - а толку то? Ну, буду я вам вменять сто девяносто - часть один. Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй. Какая там санкция максимальная? До трех лет лишения свободы, кажется? А вони - до неба. А вот по сто двадцать
– Это беспредел!
– Какой же беспредел?! Статья есть - есть! Вы с Гечеладзе акт мужеложства совершили? Совершили. И он и вы это подтвердили, разница - в деталях, причем несущественных. Закон - он одинаков для всех. Суд разберется.
– У нас за такое не судили никого и никогда. Я жалобу напишу, на имя Патиашвили!
– Патиашвили? Опоздали, вы немножко, Гамсахурдиа. Нету больше Патиашвили.
Гамсахурдиа обмер на стуле
– Убили?
– Почему убили? Что значит - убили? Состоялось заседание ЦК, все честь по чести. Освободили от должности по собственному желанию.
– И кто теперь? Шеварднадзе?
– Почему Шеварднадзе? На должность первого секретаря ЦК Компартии Грузии единогласно избран Игорь Пантелеймонович Георгадзе*. Боевой офицер, воевал в Афганистане, пока такие как вы за его спиной отсиживались и антисоветскую агитацию разводили. И друг с другом акты мужеложства совершали. Он нас и попросил помочь - республику от таких как вы мужеложцев очистить. Ему жалобу и напишете.
– Но Георгадзе не член ЦК!
– Ну и что? По уставу на эту должность может быть избран любой член партии, не обязательно член ЦК.
Гамсахурдиа опустил голову и вдруг протяжно, то ли застонал, то ли завыл...
– Подписывайте, Гамсахурдиа!
Обвиняемый никак не отреагировал, он то ли выл, то ли плакал.
– Хорошо. Так и запишем - обвиняемый ознакомился, от подписи отказался. Конвой!
В кабинет вошли двое конвоиров и еще один, видимо старший.
– Забирайте его, оформляйте в СИЗО. Постановление на него готово, прокурор подписал, завтра я цидульку** на него напишу...
– Товарищ следователь...
Следователь помрачнел
– Ну что опять?
– Товарищ следователь, нам его девать некуда. Последний автозак полчаса как отправили, больше не будет. Внутренняя тюрьма переполнена вся, и так в полтора раза больше нормы сидит, придет проверка - уволят за это. Куда нам его?
– А мне куда?! Мне что его, до утра так в кабинете оставить?! Или с собой в гостиницу взять?! Бардак! Кабинетов нормальных нет, первичный материал нормально собрать не могут! Куда хотите, девайте, хоть к решетке наручниками цепляйте, меня не волнует!
Конвоиры переглянулись.
– Куда его можно? Он там ... особо опасный или нет? Политика?***
– Да какая к чертям политика. Сто двадцать первая в полный рост.
Старший улыбнулся