Противостояние 3
Шрифт:
– Не булькнем...
– сказал старик, который на капитанском мостике стариком совсем не казался, он был настоящим морским волком, этот старик, и так же выглядел - пойдем берегом, но не близко. Так, чтобы ориентироваться. Потом у самой погранзоны резко в море выскочим. Проскочим, погранцы тоже в такую погоду когти рвать не будут. А самолет при такой погоде никак не взлетит и вертолет тоже. Нелетная погода.
У пограничников на вооружении были малые катера типа Мираж - но их старый контрабандист не сильно опасался. Там - экипажи неопытные, море не знают, не то что он. Да и скорость- если на обычной рыбачьей шаланде от скоростного на подводных крыльях Миража не уйти, то на ракете - запросто. Беспокоила его только погода - Ракета
– Иди проверь, все ли на борту... Размести, центровка чтобы была.
– Хо!
– Гиви пошел вниз
Старый моряк поднес ко лбу козырьком сложенную ладонь, потом посмотрел на часы. Почти пять по местному... скверно.
Отдали швартовы. Никто особо не прощался, да и смысла в этом не было - те, кто оставался пошли быстрее к машинам, чтобы уехать из Сухуми, как будто их тут и не было. Народа было немного - а вот вещей - достаточно. Рубанули по концам, переброшенным на пирс - и сразу почувствовалось, какая она - волна. Эта такая стерва... салаг не любит. Одними турбинами, почти не используя руль, дядя Гурам отвалил от причала, тяжело, на малой скорости пошел на выход из порта. В порту тоже были погранцы, сейчас они должны были сообщить... но в такое время они уже сидят по кубикам, носа наружу не суют... защитники родины.
Грузия плыла в иллюминаторах - суровые, скалистые, поросшие лесом берега с тонкой, летом золотой а сейчас грязно-серой плоской пляжей. Страна прощалась с ними, неласково прощалась - а они прощались со страной.
Одним из тех, кто смотрел сейчас в иллюминатор, то и дело заливаемый солеными брызгами ледяной воды был министр иностранных дел СССР Эдуард Амбросьевич Шеварднадзе, самый авторитетный грузин в руководстве Советского союза на данный момент. Когда его отпускали отсюда в Москву - в числе пожеланий было и такое: чтобы не посрамил честь великого выходца этих гор Сталина, а то и на его уровень взобрался. Слова словами, конечно... вот только Батоно Эдуард на его уровень не взобрался, да особо и не пытался. Как и Сталин он был человеком недалекого ума - но на этом сходство заканчивалось. У Сталина был какой то сильнейший, животный инстинкт государственника, не политического а именно государственного деятеля, который каждый раз выручал его в сложной ситуации, подсказывая как поступить. Поступки эти были не всегда правильными, почти всегда жестокими, бесчеловечными и кровавыми - но нужными. Нужными, потому что приняв страну с сохой, Сталин оставил ее с атомной бомбой, и это признал даже его заклятый враг Уинстон Черчилль. А вот у Шеварднадзе инстинкта этого не было. Всю жизнь свою он вымерял по "сильным мира сего" он не знал и не хотел знать страну, которой служил - и если Сталин в сорок седьмом году после премьеры грузинских танцев в Большом сказал, что ему как русскому человеку эти пляски чужды - то Шеварднадзе даже сейчас плохо говорил по-русски, и выпячивал это напоказ, бравировал этим. Он не был ни подонком, ни записным предателем - он был тем кем был. Продуктом системы, где наверх выдвигаются худшие. Где нужно - поддакнуть Где нужно - смолчать. В тебя плюнули - утереться.
Ну и ... свой карман, конечно, не обидеть. Прич6ем неважно, кто дает деньги - дядя Гоги, у которого подпольный цех по пошиву брюк типа "джинсы" для советской молодежи, благо их легкая промышленность не выпускает - или вежливые дяди, у которых, если покопаться в карманах - найдется пластиковая карточка в кармане. Пропуск в здание, в Лэнгли, там уже автоматическая система опознания стоит, не сержант- вахтер, как у нас сиволапых. А деньги... а деньги они и есть деньги, деньги как деньги...
Вот он и прощался сейчас с Грузией. Недалекий, жадный, пронырливый. И никому-никому по сути не нужный. Был человек - и не было человека.
Вот и все.
* Это соответствует действительности
** Полковник милиции, основатель первых РУБОПов. Автор статьи "Лев прыгнул", впервые раскрывающий тему срастания власти и организованной преступности. Ныне - депутат Государственной думы.
*** хлопаки - парни, пацаны (польск.) Слово имеет ограниченное хождение в Одессе
**** Поскольку автор имеет к этой теме самое прямое и непосредственное отношение, объясню что такое обнал и какие суммы там крутятся. И почему в России вообще так популярен обнал - хотя в США наоборот, платят за чистые безналичные деньги.
В СССР существовали два контура оборота денег - наличные и безналичные. При этом, наличные деньги представляли собой не совсем деньги - на них можно было купить только товары народного потребления, причем цены на них были часто ниже рыночных в разы.
***** большой - миллион, слэнг тогдашних деловиков
Москва, Кремль
25 ноября 1987 года
Политическая борьба в Советском союзе воспринималась как нечто недостойное, как атрибут загнивающего капиталистического мира. Партия всегда едина, не может быть и намека на фракционность. Обсуждение никогда нельзя выносить наружу. Принято единогласно. Партийная дисциплина, если решение принято, ты должен его всецело и публично поддержать даже если в корне не согласен с ним. Один Бог знает - каких монстров породили эти правила - с красной депутатской книжкой в нагрудном кармане, с фигой в кармане, с лютой ненавистью и злобой в душе. Ложь самому себе - самая страшная ложь, человек лгущий самому себе - слеп, глух, морально уродлив.
А как же идеалы. Если приняли решение, с которым ты не согласен категорически, которое противоречит всем твоим идеалам, тому ради чего ты вступал в партию - тоже согласишься? Тоже начнешь отстаивать? А как же честь? Совесть? Как же страна, которая выдвинула тебя на этот пост - может, это решение приговор ей?
Поддерживали. Голосовали за - единогласно. Торопились - боясь опознать. Вычищали, забалтывали, давили авторитетом несогласных. В тридцать седьмом убивали физически, дальше уже не осмеливались - убирали на пенсию, доводили до инфаркта. Или - по тихой.
Но того, что произошло в стране двадцатого и двадцать первого ноября - такого еще не было, никогда. Это противоречило самой сути советского строя, вселило страх в сердца самых стойких, самых несгибаемых. Что уж говорить про самых подлых - как громом всех поразило известие что Шеварднадзе, находившийся в тот момент у себя в Грузии, как началось - бежал в Турцию и сейчас, по слухам, был уже в Соединенных штатах Америки. Многим не повезло - хоронили тайно, не хватало гробов соответствующего уровня, пришлось посылать самолет в Ташкент. Каким то инфернальным юмором отдавало то, что многие их тех кто предавал - легли в землю в точно тех же домовинах, в которых ложились те кого они предавали. Мужики и пацаны, скормленные духам в жестокой, упорно проигрываемойвойне. И те кто послал их туда, но не дал им ни внятной цели, ни победоносного командования, а потом и вовсе предал, разменял на дешевые, трескучие слова, на красоту фраз и красоту давно мертвых американских президентов на зеленых купюрах.