Противостояние душ
Шрифт:
— Маааакс, — простонал Дориан, когда оргазм накрыл его, — мой Макс, — зашептал он, уткнувшись парню в плечо, — как же хорошо, как бесподобно с тобой. Я мог бы вечность просто лежать рядом с тобой и целовать, гладить, ласкать, любить. И больше ничего не нужно. Абсолютно ничего. Только ты и я.
Максвелл молчал, прикрыв глаза. Он как всегда кончил вместе с любимым, это наверное уже машинально получалось, или организмы так настроились, или просто когда кончает Дориан — это бесподобные ощущения, которые наваливаются все вместе, и он тоже мгновенно срывается в пропасть. Он пытался прийти в себя побыстрее. Потом, не выходя из Дориана, медленно опустился на колени, укладывая любимого прямо на пол и наваливаясь сверху, правда, на локоть таки облокотился, он не пушинка, чтоб наваливаться всем
— Макс, подожди, — Дори отстранил соула, садясь на полу, — нам надо поговорить, а если мы сейчас пойдём на второй круг, то там уже и третий подоспеет, — улыбнулся он, — а разговор серьезный и… Черт, — парень закрыл лицо руками, — как бы я хотел не говорить того, что скажу. Но я могу быть прав. Стивен… — выдохнул он, — я не случайно пошёл в лабораторию и не случайно проявил столько внимания к Рейдену. Нет, он правда мне нравится. У него шикарная мутация и огромный опыт. Он многому мог бы нас научить. И он отец Магнуса, и… Бейн мой лучший друг. Он твой брат и я очень хочу, чтобы он был счастлив. Обрести отца, — Дори снова вздохнул, — я смотрел Стиву в глаза. И там нет боли. Девятнадцать лет пыток, а он словно пришел с увеселительной прогулки. Нет, я понимаю, что физически он исцелился, но душевно. Я понимаю, что мутанты привычны к боли — я сам все это проходил. И боль, и агонии и словно все кости ломает, а органы расплющивает. Но я видел, Макс, я видел, что делает Виктор, — Дори взял Максвелла за руку и сжал её до боли, — а если верить Криду, то Стива он пытал. И Рейден нисколько не разбит, ни капли. Хотелось бы мне верить, что дело в силе духа. Но девятнадцать лет. А что если… — Дори закусил губу, но продолжил, — Стивен — шпион. Что если это ловушка? И Крид был лишь приманкой. Ведь если над памятью Виктора поработали, чтобы мы получили нужные для Стивена воспоминания, то мы никогда этого не узнаем. И то, что Чарльз сорвётся за своим наставником и заберёт на базу — предсказуемо. Это же великий Стивен Рейден, который спас ему жизнь. Дальше великолепная актерская игра Рейдена, а то, что у него ещё и сын оказался — это ему на руку только. Мы поедем спасать своих друзей — это тоже ясно, как божий день и… Попадём в ловушку. И Хэнк, и Чарльз верят Рейдену, как себе. Убить их будет для него проще простого. Мы будем рассчитывать на одно, а встретим сопротивление раза в четыре больше и не справимся, — Дориан смотрел в глаза Максу, — Макс, согласись, что поведение Стивена и то, как он весел — это странно? Или ты думаешь — я преувеличиваю? Что ты думаешь?
— Ты же знаешь, я и так к нему отношусь предвзято, — мягко улыбнулся Дориану Макс, перехватывая руку любимого и беря ее в обе свои, — но ты прав, родной. Есть в твоих словах рациональная мысль. Предлагаю завтра собраться, вроде как на вечеринку, и обсудить это с ребятами. Не привлекая внимания командиров.
— Ага, — рассмеялся Дори, — кто же знал, что ты такой ревнивый. А я, между прочим, разведку проводил. Можно было бы считать его память, но такой мутант, как Стивен почувствует это. А я не хочу рисковать. Ему убить меня проще, чем пальцами щелкнуть. Но зато я изучил его способности вдоль и поперёк. То, что он пытается быть очень милым — мне только на руку. Думаю, пару тренировок и я смогу с ним справиться, не в одиночку, конечно. Он для меня слишком силён. Сказать надо, но Магнус… Я так не хочу его расстраивать — он выглядит счастливым. Это тяжело, — произнёс парень, прижимаясь к Максу, — но я не хочу, чтобы с нами что-то случилось. Я люблю тебя. Очень. И хочу любить ещё много-много лет, поэтому мы должны быть готовы ко всему.
— Да уж… — Макс вспомнил молчаливого Магнуса, который горящих глаз не сводил со Стивена, — это будет очень тяжело. Но лучше уж заранее все предугадать и предусмотреть, чем потом умереть всем. Мы поможем Магнусу справиться. Поможем, — он крепко обнял Дориана и поцеловал
— Пф… Ты меня за дурака держишь, Макс? — вдруг усмехнулся Дориан, — это всего лишь пустые слова. Доказательства, Макс, доказательства. Мне нужно много доказательств, — рассмеялся он, утаскивая Макса в лежачее положение, — и желательно прямо сейчас, — прошептал он, обхватывая пальцами член парня.
— Будут тебе доказательства, мой любимый, будут, — ухмыльнулся Максвелл, одной рукой зарываясь в волосы Дориана, притягивая его для откровенно-пошлого поцелуя, а второй накрывая его член, — сейчас еще будешь пощады просить.
***
Когда они устроили Каса на постели в комнате Каса и Локи, Лана какое-то время посидела возле парня, задумчиво изучая рану, бледные щеки Кастиэля, тускло блестевшие глаза.
— Я бы, конечно, предпочла его подержать в медблоке, — усмехнулась она, вставая, — но я верю в соул-связь и знаю, что здесь и с тобой, Локи, ему будет лучше. Отдыхай, Кастиэль.
Она пошла к двери, поманив за собой и Лафейсона. За дверью она вручила ему шприцы.
— Думаю, ты умеешь делать уколы, — усмехнулась она, — это обезболивающее. Помнишь, что я говорила? Без спроса. Видишь, что ему совсем плохо — колешь. Не чаще двух часов. И если что-то не так, особенно, если проступает кровь — сразу зовешь меня. А вообще, все нормально. Я сделала ему поверх бинтов еще повязку, так что уж чересчур можешь не деликатничать.
— Я понял вас, Лана, — произнёс Локи, — все будет в лучшем виде. Я сумею позаботиться о своём ангеле.
Она кивнула ему и ушла.
— Ангел, ты как? — тут же оказался возле постели соула Локи, — что для тебя сделать?
— Я уже соскучился по тебе, — выдал Кас вместе со слабой улыбкой, — надеюсь, Лана не назначила мне уколов? — он заметил шприцы в руках Локи, — я жуть как не люблю уколы.
— О, а если делать уколы и параллельно целовать, — усмехнулся Локи, ложась аккуратно рядом с Касом, а шприцы пока кладя на тумбочку, — так будет лучше?
Кастиэль рассмеялся. — Ты хочешь, чтоб я полюбил уколы, как и поцелуи, или чтоб у меня сформировался нехороший рефлекс, как только ты будешь меня целовать? — он попытался повернуться к Локи, чтоб обнять его, но тут же поморщился. — О нет, я беспомощен. Я просто нереально беспомощен и жалок, — простонал Кас, — это ужасно. Я даже обнять тебя нормально не могу.
— Никаких нехороших рефлексов на мои поцелуи, — рассмеялся парень, обнимая своего соула, — и ничего ты не жалок. Ты самый прекрасный во всем мире. Разве ты можешь быть жалким? — усмехнулся мутант, легонько касаясь губами губ Кастиэля, — самый прекрасный и мой. Я счастливчик.
— То есть с тем, что я беспомощен, ты не споришь, — улыбнулся Кас, он таки смог поднять руку и обнять Локи за спину, прижимая ближе к себе, — и я счастливчик, родной. Ты самый лучший во всем мире. Самый любимый, самый мой. Поцелуй меня еще, — попросил он.
— О, это я всегда с радостью, — усмехнулся Локи, снова целуя своего парня. На этот раз Кас был наготове, ответил на поцелуй, крепче прижимая к себе любимого, он исследовал рот Локи так нетерпеливо и беспокойно, словно соула заберут через пару минут. Он даже забыл о нарастающей в теле слабости и неприятных болевых ощущениях в районе раны.
***
На следующий день ближе к вечеру все собрались в комнату у Локи и Кастиэля, атмосфера была слегка напряженной, потому что Дориан и Макс сообщили, что хотят что-то рассказать, но Павус сидел, пил виски, прятал глаза и все не решался начать. Наконец-то он глубоко вздохнул и, глядя на Магнуса, выложил свои предположения. Все мгновенно уставились на Бейна, ожидая его реакции.
— Я тоже об этом думал, Дори, — выдохнул Бейн, — просто старался отогнать эти мысли. Но думаю, нам стоит быть готовыми к такому повороту. Ни Чарльз, ни Хэнк в нем не усомнятся, а значит — и бдительность Эрика усыплена. Ксавьер имеет на него влияние.
— Он мне сразу не понравился, — проговорил Макс, обнимая брата за плечи. — Правда, немного по другой причине.
— Что он может сделать, если он таки шпион? — спросил Бальт задумчиво. — Он не телепат, а командиры особо бумажек важных не разводят. Пытать ни Чарльза, ни Эрика — он не успеет.