Противостояние I
Шрифт:
— Где взял? — коротко спросила она, вертя его в руках и пытаясь понять, где у него перед, а где зад.
— Знакомый из Москвы прислал. Примерь.
— Для кого прислал? — Лидочка вскочила со стула и помчалась в дальний угол приёмной, где у них с тётей Зиной оборудован уголок с зеркалом.
— Для тебя, для кого же ещё?
Тётя Зина тоже подошла к зеркалу, посмотреть, как сидит паричок. Спросила её, зачем он ей. Вместо неё ответил ей Саша.
— Лидочка хочет выступить на институтском конкурсе «Алло, мы ищем таланты». У неё отлично получается имитировать голос Мирей Матье. Да и свой собственный голос очень красивый. Это я предложил ей с паричком выступить. Ведущий
Тётя Зина вздохнула, пригладив ей паричок сзади.
— Сегодня не получится. Дел действительно много. Шагай домой один. Ты, я вижу, не так уж сильно болен, коли о пустяках думать можешь.
Сашка тут же скривился от боли и схватился рукой за живот. Вот ведь артист! Говорит, боль у него не постоянная, а какая-то «мерцающая».
— Вот вы напомнили, и тут же снова заболело. Пойду я, пожалуй...
Глава 22. Разговор со Старой площадью
08-30 МСК (13-30 Иркутского)
Правильно говорят: всё, что ни делается, делается к лучшему. Если бы Лидочку отпустили, и она пошла за Сашей, то непременно встретилась бы возле саниного дома с Настей Микоян. Это одноклассница Веры Ненашевой. Они познакомились с ней на обкомовской даче, куда Вера пригласила своих школьных друзей, а также их двоих. Встречу Вера организовала по совету своей бабушки Аполинарии Михайловны. Они все там даже ночевали.
Так вот, Настя. Она пришла к дому на улице Герцена к четырём вечера, с полчаса гуляла вверх и вниз вдоль железной дороги, потому что ей никто не открыл. Там, на улице, её и встретил вернувшийся из института Саша. А уже через час случайный наблюдатель, заглянувший в одно из двух больших окон в зале этого дома, нашёл бы её удобно устроившейся на диване с бокалом какого-то красного вина в руках.
На стоящем рядом с диваном столе откупоренная бутылка зелёного стекла без этикетки, два бокала с красным вином, ваза с крупными яблоками и начатая плитка шоколада. Кроме того, на столе имеется телефонный аппарат шнур от которого убегает в прихожую. В комнате работает большой чёрно-белый телевизор, показывающий пустой кабинет генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева, на экран которого время от времени бросает взгляды хозяин дома.
***
А началось так. Саша отворил калитку, посторонился пропуская во двор, зашёл сам, выглянул на улицу, посмотрел направо и налево, за шиворот затащил выбежавшего на улицу рысёнка во двор, закрыл калитку и запер её на массивный железный засов. После этого повернулся к ней. Она уже сидела на корточках, рассматривая рысёнка. Тот жался к Сашиным ногам и тянул шею, принюхиваясь к ней.
— Смотри-ка, не боится тебя... — пробормотал Саша, сверху вниз глядя на них.
— А других боится?
— Взрослых. Детей не боится. Он тебя, похоже, за ребёнка принял. Какой у тебя рост?
— Не знаю точно... Осенью было метр сорок девять. А у тебя? Ты очень высокий.
— Почти сто семьдесят, — скромно потупился он. — Точнее, сто шестьдесят семь. Я смотрю, ты сегодня без очков? Не постоянно носишь?
— Постоянно носила, но у меня что-то с глазами случилось. Близорукость куда-то пропала. Не знаешь, как такое возможно? Я, собственно, из-за этого пришла.
Надо заметить, что зрение исправил ей Саша (прямо во сне исправил), но Насте он об этом ничего не сказал. Вообще никому не сказал, даже
— Пойдём в дом? Или ты спешишь?
— Да нет, не особенно. Пойдём.
Сегодня на ней красивая юбка «шотландка» ниже колен, модный батничек нежного, розового цвета и симпатичная тёмно-синяя кофточка со стоячим воротничком и на молнии. Всё новенькое, всё отлично сидит. Папа в феврале в командировке в Минске был. Оттуда всё это привёз. Тётя Бася — мамина средняя сестра — для неё всё это покупала, хотела посылкой отправить, а тут у папы командировка нарисовалась. Они с мужем в самом Минске живут. Папа у них останавливался.
Саша помог ей раздеться и предложил гостевые тапочки. Подбирал самого маленького размера, но всё равно получилось не очень. У неё тридцать четвёртый, а самые маленькие тапочки у них были тридцать шестого. Это всегда проблема, когда в гости идёшь. Хорошо, что у него нашлись лишние шерстяные носки. Их он ей вместо тапочек выдал.
Повёл её к себе в комнату. Сначала постояли у окна, поболтали. Сашка начал с того, что заставил её по очереди поднять верхнее и опустить нижние веки на обоих глазах. Сам прислонился спиной к подоконнику так, что они с ним почти одного роста стали, расставил ноги, велел ей встать между ними, лицом к свету из окна, взял её руками за виски и приблизил её лицо к своему так близко, что они чуть ли носами не касались. Это ему понадобилось, чтобы рассмотреть роговицы и заглянуть в глазное дно. Ей пришлось руками в подоконник упираться, чтобы не упасть на него.
Посмотрел он, посмотрел, отпустил виски, положил вместо этого руки ей на плечи и говорит:
— Ничего не вижу. По-моему, у тебя с глазами всё в полном порядке.
Красивый он всё же парень. Она сглотнула пересохшим горлом, а Саша чуть стиснул пальцами её плечи и улыбнулся:
— Чего-то хочешь?
Она плечиками пожала:
— С чего ты взял? Да, хочу! Пить хочется. Пошли попьём?
— Вина хочешь? — он всё ещё не отпустил её.
Стоит, глядит ей прямо в глаза, а у неё в груди от этого взгляда огонь жидкий плещется. Даже руки с подоконника убрала, прислонилась к нему, а руки ему на грудь переложила. Прямо как во время танца. И пить сильно хочется и не хочется отрываться от него. Так бы и стояла дальше.
Сашка ухмыльнулся:
— Не жарко тебе? Кофточка, юбка шерстяная, рейтузы. Может разденешься?
Она снова сглотнула всухую:
— Это не рейтузы, а колготы. Мне не жарко, спасибо...
— Ух ты, шерстяные колготки? Где достала?
— Папа из Минска привёз. У меня там тётка с дядей живут. А зачем тебе?
— Мне не нужно. Я о таких уже слышал. Хотел для Лидочки достать, но у местных барыг такие пока что не водятся.
— Ты знаком с барыгами?
— Ну да, а что здесь такого? У кого сейчас можно достать приличную одежду, чтобы не фабрики «Большевичка»? Только у фарцовщиков и у барыг. На тебе сегодня тоже ничего отечественного нет. Польша и Чехословакия.
— Ну да, правильно. Нравится?
— Угу, очень симпатично. Особенно если ты кофточку снимешь и в одной рубашке останешься. У нас тут тепло.
— Угу, сниму... Пусти! — Сашка усмехнулся и отпустил её.
Она отошла к кровати и расстегнула молнию кофты. Огляделась, куда бы её повесить. Не хотелось на кушетку бросать. Увидела стул, на котором высилась стопа книг, подошла, отодвинула его немного от стены и повесила кофточку на его спинку. Сашка подскочил, собрал все книги со стула и отнёс на письменный стол. Отошёл к двери, обернулся и сказал: