Противостояние - попаданец против попаданца
Шрифт:
Нельзя считать такие наступления совсем уж бесполезными. Немцам приходилось оставлять танковые дивизии для парирования таких ударов, отвлекать от главных направлений авиацию и постоянно штопать тришкин кафтан своей обороны, вплоть до переброски отдельных батальонов из соседних дивизий… долго так продолжаться не могло.
Разговор с Рокоссовским по ВЧ. Я порекомендовал Константин Константиновичу продолжать штурмовые действия, особенно ночью. Вести разведку, искать слабые пункты в обороне. Очевидные вещи? Наверно. Сам Рокоссовский наверняка тоже прекрасно понимал это. Но ему требовались время и опыт на новой должности комфронта,
Поэтому в разговоре я не давил на невыполненную задачу "разгромить противника и освободить г. Воронеж". Наоборот, похвалил за успех первого дня и попросил представить отличившихся к наградам.
— Даже если не сможете взять город, ваше наступление отвлекает силы немцев от Сталинграда. Там сейчас жарко…
С Ватутиным разговор был более эмоциональным и резким, и вызвал противоречивые чувства. Его фронт тоже наступал, отвлекая внимание немцев от главного удара Рокоссовского, но не получив усиления он не смог прорвать оборону и практически остался на месте; войска Воронежского фронта несли потери, поредевшие роты вновь и вновь поднимались в атаку и откатывались, еще более поредев. И лишь на участке венгров им удалось захватить маленький плацдарм за Доном.
Пикантность ситуации заключалось в том, что Ватутин начинал войну непосредственным начальником Василевского, и был старше по званию (генерал-лейтенантом, а Александр Михайлович — генерал-майором). Но всего за год Василевский обогнал бывшего патрона и по должности, и по званию. Ватутин же остался в прежнем звании, но правда продвинулся по службе; все-таки стал командующим одним из важнейших фронтов.
Я был скептически настроен к Ватутину именно как к командующему. В Генштабе, на месте заместителя начальника и руководителя Оперативного управления, или начальником штаба фронта он, как безусловно высококвалифицированный специалист, был бы на месте. Но для командующего ему не хватало решительности и твердости.
Нет, получив четкий приказ, Николай Федорович пунктуально его исполнял. Исполнял, и не более того. Он не воспользовался неожиданным успехом на левом фланге, не перебросил туда дополнительных сил. Теперь немцы оперативно перебросили резервы, перешли в контрнаступление и части на том берегу Дона вели отчаянную, но безнадежную борьбу. А основные силы Ватутина продолжали штурмовать Воронеж в лоб…
Не смогло командование Воронежского фронта настоять на усиление своего удара. Танковые корпуса и стрелковые дивизии, одни за другими забирались у него и отправлялись на юг, под Сталинград. Жуков в похожей ситуации (вывод 1 Ударной Армии) хотя бы дозвонился до Сталина и опротестовал решение Верховного.
Ватутин этого не сделал; хотя Иосиф Виссарионович мог прислушаться к авторитетному и аргументированному мнению.
— Поддержите плацдарм тяжелой артиллерией с нашего берега и бросьте всю авиацию. Отправьте к командирам на том берегу авианаводчиков и артиллерийских корректировщиков. Попробуйте ночью подбросить туда танков, — я выбрал тон доброжелательного советчика, который так часто использовал Шапошников. Но у Бориса Михайловича это шло от воспитания, высокой культуры, и поэтому выглядело совершенно естественно; мне же так и хотелось сорваться и понаставить в конце фраз сильных аргументов вроде"… мать!" и прочих неопределенных артиклей "б.."!
В дальнейшем разговоре выяснилось, что силы двух дивизий на том берегу даже не
— Немедленно переправить туда энергичного командира с оперативной группой и приказом возглавить все силы на плацдарме! — все более переходя на "русский командный", поднял я тон.
— Будет исполнено, — даже по телефону слышалась одышка Николая Федоровича, как будто он бежал марафон. Да уж, свое начальство порой пострашнее врага.
— Докладывайте о всех изменениях немедленно. Очень нам может пригодиться этот плацдарм, очень! — попытался вдохновить я немного подрастерявшегося комфронта; мысли начальника генштаба уже перекидывали мостик в будущее — к осенне-зимней кампании, где Воронежу предстояло стать одним из ключевых пунктов приложения усилий Красной армии.
И, наконец, Сталинград…
Путаница донесений и отсутствие регулярной связи. Даааааааааа уж, бардак, напоминавший прошлое лето в полной красе. Генштаб не знает где штаб фронта, штаб фронта не может ни связаться с командующим уехавшим в войска, ни с самими войсками…
Но войска даже несмотря на упущения дрались.
Пока окружение не успело стать плотным, тактическим, контрудары оставшихся вне окружения танковых корпусов и стрелковых дивизий, вкупе с действиями окруженных, приносили неплохие результаты. Наши смогли пробить несколько коридоров.
Однако с подходом немецких войск из глубины эти "дырки" затыкались. И приходилось вновь бросать в бой резервы.
Одним из таких ресурсов стал 7-й танковый корпус Ротмистрова. По моей собственной классификации, корпус был "тяжелым". Помимо танковых бригад в него дополнительно включили тяжелый танковый полк прорыва, и новенький самоходно-артиллерийский полк, правда, неполного состава — всего 8 "сушек" плюс несколько командирских Т-34.
"История болезни" лета 41-го или битвы под Воронежем повторялась и здесь. Увы, типичность этих ошибок в действиях на уровне корпусов была вновь полностью продемонстрирована: ввод в бой по частям, плохая разведка, растаскивание танковых бригад по стрелковым дивизиям для непосредственной поддержки пехоты. По иронии судьбы, именно бригады приданные сд понесли наименьшие потери; они имели хоть какую-то поддержку пехоты и артиллерии.
63-я тбр, пошедшая в бой самостоятельно сгорела за два дня. Еще хуже пришлось КВшникам. Большая часть танков были подбиты и сожжены в первый день наступления. Оставшиеся целыми два КВ передали соседям, а полк вывели на переформирование.
17 августа из кольца прорвалась оперативная группа и штаб 62-й армии. Вышли они у северных границ города. Те две стрелковые дивизии, которые сохранили знамя и документы, вывели в резерв фронта; их остатки переправили на восточный берег Волги. Остальная толпа отдельных частей и подразделений влилась в состав новой, 68-й армии, которая спешно перебрасывалась в Сталинград.
Генерал-лейтенант Чуйков был назначен заместителем командующего.
18/19 августа прорывающиеся войска соединились с частями 1-й гвардейской армии на северо-восточном участке окружения. "Деморализованные победой" — уставшие и расслабившиеся — немецкие дивизии не выдержали ночной атаки. Группа имела с собой артиллерию и несколько танков, вывела с собой до 3-х тысячи раненых.