Противостояние разумов

Дэвис Маргарет

Райри с трудом удалось удержаться на ногах, пока она выслушивала объяснения Криставос по поводу инцидента на «Воскресении». Как только земляне ушли, Райри сразу же улеглась в постель.

Даже если бы она и не была беременной, гантирцы все равно предпочли бы убраться подальше от опасности. Теперь же они не смели подвергать только что зародившуюся жизнь даже минимальному риску. Сенсару не пришлось объяснять Хенхерику ситуацию. Все и так стало ясно, лишь только гантирец прикоснулся к Райри кончиком щупальца. Сначала Хенхерика чуть удар не хватил, затем его охватила тревога. Будучи гарантом личной безопасности Райри, Хенхерик мгновенно сообразил, что ее беременность

поставила всех гантирцев в довольно уязвимое положение. Если бы до людей дошло все значение ее состояния, неизвестно, на что бы они могли решиться. Вреда бы ей, конечно, не посмели причинить, но вполне могли взять в заложники, чтобы получить определенные выгоды на переговорах.

Гантирцы уже обдумывали повод для сокращения времени официальной встречи с землянами, когда Криставос сообщила им о беспорядках на станции. Райри решила воспользоваться этим случаем и потребовать немедленного возвращения, скрыв при этом истинную причину отъезда. Ошибка людей заключалась в том, что они были чересчур покладисты. В итоге гантирцы весьма обрадовались, получив обещание Криставос обеспечить им немедленный отлет.

Сенсар тоже не особенно расстроился. В полет он отправился с целью побольше узнать о людях, но и представить себе не мог, что встретит столь образованного знатока культуры человечества, как Кинан. Причем Кинан вел беседы с Сенсаром в течение длительного периода времени. Терять такой ценный источник информации Сенсар не собирался. А поскольку Райри угрозы более не представляла, он мог посвятить все свое свободное время Кинану. Теперь Сенсар мог не опасаться преследований Райри. В то утро Сенсар достиг третьего уровня Джи с невероятной легкостью. Жизнь его вновь обрела равновесие, а в душе отныне более не царил разлад. Обведя взглядом просторную комнату, в которой предстояло провести еще десять дней, Сенсар облегченно вздохнул. Райри оказалась не единственной, кого полностью устраивала сложившаяся ситуация.

Миквири были шокированы требованием ган-тирцев вернуться на Сумпали. Литиан многозначительно посмотрела на Питара, затем перевела взгляд на Кирита.

– Я не понимаю, – прожестикулировала она. – Ведь они сами настояли на этом полете. Люди заверили нас в отсутствии опасности. Почему же гантирцы передумали? Мне это не нравится! И они мне не нравятся!

Ни для Питара, ни для Кирита это новостью не явилось. Хотя большую часть своей жизни Литиан имела дело с жителями Ган-Тира, добрых чувств она к ним не питала. Инопланетяне ясно давали понять, что терпят миквири лишь из-за потребности в некоторых редких товарах. Трудно было после этого относиться к ним с уважением.

– Гантирцы вновь затевают свои игры, – сделала вывод Литиан. – Во-первых, я не уверена, что они собирались вообще вести переговоры. Всегда нелегко понять, к чему же именно клонят гантирцы. Не удивлюсь, если они просто стремились помешать переговорам между нами и людьми.

– Как бы то ни было, все не так уж плохо, – заметил Питар. – Этот полет был нам ни к чему, а если люди теперь, наконец, поймут, что гантирцы действительно непредсказуемы, то подобный вывод будет стоить гантирцам некоторых неудобств.

– А не хотят ли гантирцы пойти нам навстречу? – спросил Кирит.

Руки Литиан рассекли воздух.

– Можете быть уверены в том, что они сделали это непреднамеренно. Гантирцы сроду не делали никому одолжений.

– А уж тем более друг другу, – добавил Питар. – Важно не забывать об этом, в большинстве случаев это является нашим единственным преимуществом перед ними.

Чуть позже в тот же день «Галактика Виддона» совершила первый из

двух прыжков на пути к Сум-пали. Часом позже Сенсар вызвал Криставос и сообщил ей о своем намерении возобновить беседы с Кинаном. Судя по тону гантирца, то была отнюдь не просьба.

– Не стоит тебе соглашаться, – сказала Кайли побледневшему Кинану.

– Но почему? – недоумевал он.

Дэниэл разговаривал с Кайли, но при этом смотрел на Криставос, стоявшую рядом. Они уже часов двадцать провели без сна. Кинан все еще не мог оправиться от жутких картин, что транслировались с «Воскресения». Как могли люди позволить слепой ярости и панике поставить под угрозу само существование станции? И все из-за какого-то совершенно безосновательного слуха!

Криставос промолчала. У нее тоже выдался довольно тяжелый день. Может, ему и впрямь не стоит ходить туда, подумал Кинан, но мысль о том, что гантирцы начнут крушить звездолет из-за его отказа от встречи с Сенсаром, была для него невыносима. Почему не миквири захотели с ним побеседовать? Почему гантирцы? И почему именно с ним и ни с кем другим?

– Дэниэл, если тебе не хочется, не ходи, повторила Кайли.

– Я пойду, – промолвил Кинан.

Конечно же, ему хотелось отказаться, но Кинан не мог так поступить. Его ужасала перспектива зрелища изуродованных тел. Уж лучше лицом к лицу встретиться с неизвестностью, не важно, сколь пугающей она может оказаться, нежели вслепую сопротивляться ей, дрожа от страха и ненависти.

– Передайте Сенсару, я буду у него завтра утром, как обычно.

– Вы уверены? – переспросила Криставос. Судя по всему, она засыпала на ходу. – Мы вовсе не обязаны исполнять каждое желание гантирцев… Более того, это даже неразумно. Если хотите, я скажу, что вы заняты на дежурстве.

– Сенсар этому не поверит, – ответил Кинан.

Из предыдущих бесед Сенсар знал, что Дэниэл дежурит одну смену в день и больше никаких официальных обязанностей не выполняет.

– Ты опасаешься последствий в случае отказа? – спросила Кайли. – Не волнуйся, если понадобится утихомирить гантирцев, я позову на помощь Арича и Фонга. Так или иначе, но ты не игрушка. Я полностью согласна с Криставос: мы не должны идти у них на поводу.

– Но было бы глупо раздражать гантирцев просто так, без всякого повода, – ответил Кинан.

Кайли и Криставос сделали еще одну попытку отговорить его от визита к Сенсару, но безуспешно. В конце концов, женщины не удивились такой позиции Дэниэла. Единственным, кого действительно встревожило его поведение, был Лукас. Сразу же после вахты пилот зашел в каюту Кинана.

– Дэниэл, ты действительно заинтересован в свидании с Сенсаром или считаешь эту встречу необходимой для всех нас? – напрямую спросил Лукас.

Лужица сияния у его ног горела ярким красно-оранжевым светом. Квайла пульсировала куда интенсивнее обычного. Быть может, искреннее беспокойство пилота заставило Кинана дать честный ответ, а может, то было отчаяние от зрелища слепых человеческих предрассудков, результаты которых так ярко продемонстрировала телетрансляция. Так или иначе, но Кинан, устало вздохнув, ответил следующее:

– Да, я согласился потому, что я должен. Я не хочу, чтобы Сенсар стал сам меня искать. Не думаю, чтобы он умышленно стремился к конфликту, но я абсолютно уверен в том, что его никто не остановит. Не хочу нести ответственность за то, что он может натворить.

– И тебе безразлична собственная судьба?

– Да ничего со мной не случится! Сенсар прежде всего ученый. И все, что ему нужно, – это узнать побольше о нас, людях…

– Ты хоть понимаешь, как рискуешь?
– Да.