Противостояние. Армагеддон
Шрифт:
— Но…
— Говорю тебе, садись.
— Стюарт, я туда высыпала полпачки стирального порошка. Одежда просто слипнется.
— Не беспокойся.
Она села на раскладной стульчик под навесом. Стью снял ботинки и носки и закатал брюки по колено. Когда он шагнул в таз и начал с серьезным видом топтать одежду, она захихикала.
— Хочешь провести ночь на кушетке?
— Нет, Стюарт, — сказала она покаянным тоном и снова начала хихикать… пока слезы не полились у нее из глаз и не заболели мускулы живота. Овладев
— Этим вечером у нас будет первое заседание, — сказал Стью.
— У меня есть две коробки пива, сырные крекеры, пепперони…
— Не о том речь, Фрэнни. Сегодня приходил Дик Эллис и сказал, что хочет выйти из комитета.
— Вот как? — Она была удивлена. Дик никогда не казался ей человеком, способным уйти от ответственности.
— Он сказал, что будет счастлив выполнять любую работу, как только у нас появится настоящий доктор, но в данный момент это не в его силах. У него сегодня было двадцать пять пациентов, и одна из них — с гангреной на ноге. Гангрена, по всей видимости, началась из-за царапины, которую она получила, когда подползала под забор из колючей проволоки.
— Плохи дела.
— Дик спас ее… Дик и эта медсестра, которая пришла вместе с Андервудом. Высокая, красивая девушка. Ее зовут Лори Констебл. Дик сказал, что без нее женщина просто бы умерла. Так или иначе, они ампутировали ногу по колено. Операция продолжалась три часа, и они совершенно вымотались. А плюс к этому у них на руках маленький мальчик с судорожными припадками, и Дик ломает голову над тем, эпилепсия ли это, или внутричерепное давление, или диабет. Было несколько случаев пищевого отравления из-за того, что люди ели еду с истекшим сроком хранения. Он утверждает, что многие могут умереть, если мы не расклеим плакат с инструкцией о том, как пополнять продовольственные запасы. Так, на чем я остановился? Две сломанных руки, один случай гриппа…
— Господи! Грипп?
— Расслабься. Это обычный грипп. Аспирин сбивает температуру, больной не потеет… и приступ не повторяется. Никаких черных пятен на шее. Но Дик не знает точно, какими антибиотиками пользоваться. Он читает ночи напролет, чтобы это выяснить. А еще он боится, что грипп распространится, и начнется паника.
— А кто заболел?
— Женщина по имени Рона Хьюэтт. Она пришла сюда пешком из Ларами, штат Вайоминг. Дик говорит, что от нее остались кожа да кости.
Фрэн кивнула.
— К счастью для нас, эта Лори Констебл, похоже, положила глаз на Дика, хотя он в два раза ее старше. Но я в этом ничего плохого не вижу.
— Как великодушно с твоей стороны удостоить их своего одобрения, Стюарт.
Он улыбнулся.
— Как бы там ни было, Дику уже сорок восемь, и у него неважное сердце. Сейчас он не может заниматься всем сразу… Фактически, он сейчас учится на доктора. — Он серьезно посмотрел на Фрэн. — Я могу понять, чем он так привлек Лори. В наших краях он больше всех похож на героя. Он ведь обычный ветеринар
— Стало быть, нам нужно подыскать для комитета кого-нибудь еще.
— Да. Ральф Брентнер ратует за этого Ларри Андервуда, да и из твоих слов следует, что он парень — что надо.
— Да. По-моему, он прекрасно справится. А сегодня я виделась с его леди. Она очень приятная и без ума от Ларри.
— Честно говоря, Фрэнни, мне не очень-то нравится, как он вывалил перед тобой всю свою биографию, при первой же встрече.
— По-моему, это случилось только потому, что я с самого начала была с Гарольдом. Похоже, он очень удивился, что я с тобой, а не с ним.
— Что он навоображал о Гарольде?
— Спроси его и узнаешь.
— Наверное, я так и сделаю.
— Ты собираешься пригласить его в комитет?
— Скорее да, чем нет. — Он встал. — Мне хотелось бы включить в комитет старичка по имени Джадж, но ему семьдесят лет, а это уж слишком много.
— Ты говорил с ним о Ларри?
— Нет, но Ник говорил. Джадж сказал ему, что Ларри — это не совсем тот человек, которого мы ищем. Он сказал, что Ларри только начинает обретать себя, но со временем он станет намного лучше.
— Очень лестная рекомендация.
— Да, — сказал Стью. — Но, прежде чем пригласить его в комитет, я все-таки спрошу у него, что он думает о Гарольде.
— Что там с Гарольдом?
— С таким же успехом я могу спросить об этом у тебя, Фрэн. Ты ведь по-прежнему ощущаешь себя ответственной за него.
— Разве? Я не знаю. Но когда я думаю о нем, я каждый раз чувствую себя немного виноватой.
— Почему? Потому что я помешал ему? Фрэн, ты когда-нибудь хотела его?
— Конечно, нет. — Она чуть не вздрогнула.
— Однажды я солгал ему, — сказал Стью. — Ну… это была не совсем ложь. Это случилось в тот день, когда мы встретились. Четвертого июля. Похоже, он еще тогда почувствовал, что может произойти. Я сказал, что не хочу тебя. Но как я мог тогда знать, захочу я тебя или нет? В книгах бывает любовь с первого взгляда, но в реальной жизни…
Он остановился, и губы его расплылись в улыбке.
— Чему это ты улыбаешься, Стюарт Редман?
— Я просто подумал, что в реальной жизни мне потребовалось… — Он почесал подбородок в раздумье. — Ну, скажем, часа четыре.
Она поцеловала его в щеку.
— Это очень мило с твоей стороны.
— Это правда. Но так или иначе, мне кажется, что он запомнил мои слова и затаил на меня обиду.
— Он никогда не сказал о тебе ни одного плохого слова, Стью. И ни о ком другом.
— Это так, — согласился Стью. — Он улыбается. Именно это-то мне и не нравится.
— Но ты ведь не думаешь, что он… вынашивает замыслы мести?
Стью улыбнулся и встал.
— Нет, только не Гарольд. Глен думает, что оппозиционная партия сформируется вокруг Гарольда. Это не страшно. Надеюсь, он не помешает нам в наших планах.