Противостояние. Том I
Шрифт:
Ник улыбнулся и закрыл руками свои бесполезные уши.
– Значит, прочитать по губам, – кивнул Стью. – Знаешь, Ник, я начинаю думать, что мы действительно сможем что-то сделать с этими сгоревшими турбогенераторами. Этот Брэд Китчнер – настоящий трудяга. Будь у нас десяток таких, как он, электростанция заработала бы к первому сентября.
Ник показал ему большой и указательный пальцы, сложенные в кольцо, и все вместе они прошли в здание.
Во второй половине того же дня Ларри Андервуд и Лео Рокуэй шагали на запад по Арапахоу-стрит. Ларри – с рюкзаком на плече, тем самым, с которым он проехал чуть ли не всю страну, но теперь в нем лежали только бутылка вина
Люси присоединилась к группе из нескольких человек, взявших два эвакуатора и начавших расчищать улицы и дороги Боулдера от автомобилей. Работали они по собственной инициативе – идея возникла спонтанно и объединила людей, которые почувствовали желание собраться и сделать это. Им захотелось убрать город, а не сшить лоскутное одеяло, подумал Ларри, и тут его взгляд упал на одну из листовок с заголовком «ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ», прибитую к телеграфному столбу. Может, в этом и заключался ответ. Черт, людям хотелось работать, и им требовался тот, кто будет координировать их действия и говорить, что именно нужно сделать. Но больше всего, думал Ларри, им хотелось избавиться от свидетельств того, что произошло здесь ранним летом (неужто лето уже заканчивалось?), точно так же, как при помощи тряпки избавляются от ругательств, написанных на грифельной доске. «Может, мы не в состоянии сделать это по всей Америке, – думал Ларри, – но должны привести в порядок Боулдер, прежде чем полетят первые белые мухи, если, конечно, мать-природа посодействует».
Звон стекла заставил его обернуться. Лео, взяв большой камень с чьей-то альпийской горки, разбил им заднее стекло «форда». На наклейке на заднем бампере Ларри прочитал: «НА ЗАДНИЦЕ НЕ СИДИ, НА ПЕРЕВАЛ ГОНИ – КАНЬОН ХОЛОДНОГО РУЧЬЯ».
– Больше не делай этого, Джо.
– Я Лео.
– Лео, – поправился Ларри. – Больше не делай этого.
– Почему? – самодовольно спросил Лео, и Ларри долгое время не мог найти убедительного ответа.
– Потому что звук очень неприятный, – наконец сказал он.
– А-а-а. Ладно.
Они пошли дальше. Ларри сунул руки в карманы, и Лео сделал то же самое. Ларри пнул пивную банку. Лео отошел в сторону, чтобы пнуть камень. Ларри начал насвистывать. Лео тоже что-то забубнил себе под нос. Ларри взъерошил волосы мальчика, и Лео посмотрел на него своими странными китайскими глазами и улыбнулся. Господи, я же в него влюбляюсь, подумал Ларри. Уже влюбился!
Они подошли к парку, о котором упомянула Фрэнни, и на другой стороне улицы стоял зеленый домик с белыми ставнями. На бетонной дорожке, ведущей к парадной двери, стояла тачка с кирпичами. Рядом лежала крышка от мусорного бака, наполненная цементным строительным раствором, какой делают на месте, добавляя воду в готовую смесь. Тут же, на корточках, спиной к улице, сидел широкоплечий парень. Рубашку он снял, и его кожа шелушилась после сильного солнечного ожога. В одной руке парень держал мастерок – строил низкую оградку вокруг цветочной клумбы.
Ларри подумал о словах Фрэнни: Он изменился! Не знаю, как и почему, и к лучшему ли… и иногда я боюсь.
Тут он ступил на дорожку и произнес те самые слова, которые и собирался произнести, обдумывая эту встречу во время поездки по стране:
– Гарольд Лаудер, я полагаю [164] ?
Гарольд дернулся от неожиданности, потом повернулся, с кирпичом в одной руке и мастерком, с которого падали ошметки цементного раствора, в другой. Приподнял мастерок, как оружие. Краем глаза Ларри вроде бы увидел, как отпрянул Лео. Сначала подумал: «Само собой, Гарольд выглядит не так, как я ожидал». Потом насчет мастерка: Господи,
164
Известная фраза: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» – произнесенная Генри Стэнли, возглавлявшим экспедицию по поискам исследователя Африки Д. Ливингстона, при их встрече.
А потом с ним произошла перемена, такая внезапная и всеобъемлющая, что позже Ларри с большим трудом смог убедить себя, что видел того напрягшегося, неулыбчивого Гарольда, лицо которого больше подходило человеку, способному использовать мастерок, чтобы замуровать кого-то в подвальной нише, а не строить декоративный заборчик вокруг клумбы.
Он улыбнулся широко и добродушно, так, что возле уголков рта появились глубокие ямочки. Из глаз напрочь исчезла угроза (цвета бутылочного стекла, чистые и ясные, разве они могли выглядеть угрожающими или даже потемнеть?). Гарольд воткнул мастерок в строительный раствор – шварк! – вытер пальцы и ладони о джинсы и направился к нему, протягивая руку. Ларри подумал: Господи, да он же мальчишка, моложе меня. Если ему уже восемнадцать, я съем все свечи с торта, который ставили на стол в его последний день рождения.
– Вроде бы я вас не знаю.
Гарольд улыбался, произнося эти слова, и они обменялись рукопожатием. Ларри почувствовал, как крепкая рука трижды сжала и отпустила его руку, после чего разорвала контакт. Он тут же вспомнил, как пожимал руку старому партизану Джорджу Бушу, когда тот баллотировался в президенты. Случилось это на политическом митинге, куда он пошел, следуя совету матери, который та дала ему многими годами ранее. Если у тебя нет денег на билет в кино, иди в зоопарк. Если не можешь купить билет в зоопарк, иди на встречу с политиком.
Улыбался Гарольд так заразительно, что ответная улыбка тут же растянула губы Ларри. Мальчишка или нет, с рукопожатием политика или нет, улыбался Гарольд, как показалось Ларри, абсолютно искренне, и по прошествии стольких дней, после всех этих оберток от шоколадных батончиков он наконец-то видел перед собой Гарольда Лаудера собственной персоной.
– Да, не знаете, – согласился Ларри. – Но я с вами знаком.
– Неужто? – воскликнул Гарольд, и его улыбка стала еще шире. Еще чуть-чуть, в изумлении подумал Ларри, и уголки губ Гарольда встретятся на затылке, после чего две трети его головы просто отвалятся.
– Я следовал за вами через всю страну от самого Мэна.
– Не шутите? Правда?
– Правда. – Ларри открыл рюкзак. – Я вам кое-что привез. – Он достал бутылку бордо и передал Гарольду.
– Это вы напрасно. – Гарольд смотрел на бутылку. – Девятьсот сорок седьмой?
– Хороший год. И вот это.
Ларри положил на другую руку Гарольда несколько шоколадных батончиков «Пейдей». Один проскользнул между пальцами и упал на траву. Гарольд наклонился, чтобы его поднять, и на мгновение Ларри заметил, как лицо нового знакомого вновь изменилось, стало таким же, как чуть ранее, когда Ларри его окликнул.
Но, распрямившись, Гарольд уже улыбался.
– Как вы узнали?
– Я следовал за вашими указателями… и обертками от шоколадных батончиков.
– Ух ты, будь я проклят! Пойдемте в дом. Нам есть о чем покалякать, как любил говорить мой отец. Ваш мальчик пьет колу?
– Конечно. Лео, не хочешь…
Он огляделся. Оказалось, что Лео уже не стоял рядом с ним, а вернулся на тротуар и разглядывал трещины на бетоне, словно они очень его заинтересовали.
– Эй, Лео! Хочешь колы?