Противостояние. Том I
Шрифт:
– Стью, решение уйти приняла она, – мягко напомнил Глен.
– Ох, черт побери, ну мы и влипли, – выдохнул Стью.
К полудню весть об исчезновении матушки Абагейл облетела город. Как и предсказал Ник, большинство восприняло ее со скорбным смирением, а не с тревогой. Возобладало мнение, что она ушла помолиться и получить «Божье наставление», чтобы потом помочь выбрать путь истинный на собрании восемнадцатого августа.
– Я не хочу богохульствовать, называя ее Богом, – сказал Глен за ленчем в парке, – но она – в
– Растолкуй это мне.
– Когда Моисей разбил золотого тельца, израильтяне перестали поклоняться ему. Когда потоп затопил храм Ваала, в Месопотамии решили, что он не такой уж крутой бог. Однако Иисуса нет уже две тысячи лет, а люди не только следуют его учению, но и живут и умирают, веря, что со временем он непременно вернется и все будет ничуть не хуже, чем теперь. Именно так относятся в Свободной зоне к матушке Абагейл. Люди абсолютно уверены, что она вернется. Ты с ними говорил?
– Да, – кивнул Стью. – Я не могу в это поверить. Старая женщина где-то бродит одна, а все лишь интересуются, успеет ли она принести Десять заповедей, начертанных на каменных скрижалях, до собрания.
– Может, она и принесет, – очень серьезно ответил Глен. – И потом, некоторые очень волнуются. Ральф Брентнер, например, просто рвет на себе волосы.
– Ральф молодец. – Стью пристально посмотрел на Глена. – А ты, лысый? Как ты к этому относишься?
– Тебе бы перестать так меня называть. Это унижает. Но я отвечу. Это в каком-то смысле забавно: старина Восточный Техас оказался более устойчивым к Божьим чарам, чем матерый социолог-агностик. Я думаю, она вернется. Каким-то образом. А что думает Фрэнни?
– Не знаю. Не видел ее с утра. Насколько мне известно, она вполне может есть саранчу и дикий мед на пару с матушкой Абагейл. – Он бросил взгляд на Утюги, поднимающиеся из синеватой дымки жаркого дня. – Господи, Глен, я надеюсь, что со старухой все в порядке.
Фрэн даже не знала об уходе матушки Абагейл. Утро она провела в библиотеке, читая книги по огородничеству. Там оказалось людно. Еще двое или трое интересовались сельским хозяйством, один молодой человек в очках штудировал книгу «Семь независимых источников энергии для вашего дома», а симпатичная блондинка лет четырнадцати не отрывалась от потрепанного томика «600 простых рецептов» в мягкой обложке.
Фрэнни вышла из библиотеки примерно в полдень и зашагала по Ореховой улице. На полпути домой встретила Ширли Хэммет, женщину средних лет, которая приехала в Боулдер с Дейной, Сюзан и Патти Крогер. С тех пор она заметно изменилась в лучшую сторону, превратившись в энергичную и миловидную городскую матрону.
Ширли поздоровалась с Фрэн.
– Как думаешь, она вернется? Я спрашиваю всех. Если бы в этом городе была газета, я бы предложила редактору провести народный опрос. Вроде: «Что вы думаете о позиции сенатора Трепло по поводу истощения нефтяных запасов?» Что-нибудь этакое.
– Кто
– Матушка Абагейл, разумеется. Где ты была все это время, девочка? Сидела под замком?
– В чем дело? – разом встревожилась Фрэнни. – Что случилось?
– Дело в том, что никто ничего не знает. – И Ширли рассказала Фрэн, что происходило в городе, пока та сидела в библиотеке.
– Она просто… ушла? – хмурясь, спросила Фрэнни.
– Да. Разумеется, она вернется, – уверенно добавила Ширли. – В записке так и сказано.
– Если будет на то Божья воля?
– Это образное выражение, я уверена. – В глазах Ширли появился холодок.
– Что ж… я на это надеюсь. Спасибо, что сказали мне, Ширли. Вас по-прежнему донимают головные боли?
– Нет. Уже прошли. Я буду голосовать за тебя, Фрэн.
– Г-м-м-м? – Мыслями Фрэнни уже была далеко, анализируя поступившую информацию, и даже не поняла, о чем говорит Ширли.
– В постоянный комитет!
– Ах! Что ж, спасибо. Я еще не уверена, нужна ли мне эта работа.
– У тебя все отлично получится. У тебя и у Сюзи. Мне пора, Фрэн. Еще увидимся.
Они расстались. Фрэнни поспешила домой в надежде, что Стью знает побольше, чем Ширли. Исчезновение старой женщины практически сразу после их совещания прошлым вечером вызвало у нее суеверный ужас. Теперь они не могли представить самые важные решения – вроде отправки людей на запад – на суд матушки Абагейл, и Фрэнни это не нравилось. Она буквально ощущала, как с уходом матушки на ее плечи легла слишком большая ответственность.
Дома было пусто. Со Стью она разминулась на какие-то пятнадцать минут. Под сахарницей лежала записка: «Вернусь к 21.30. Я с Ральфом и Гарольдом. Не волнуйся. Стью».
Ральфом и Гарольдом? На Фрэн вновь накатила волна ужаса, уже не имевшая ничего общего с исчезновением матушки Абагейл. Но с чего ей бояться за Стью? Господи, если Гарольд попытается что-то сделать… ну, что-то странное… Стью порвет его на куски. Если только… если только Гарольд не подкрадется сзади и…
Она обхватила локти ладонями – внезапно ей стало очень холодно, – гадая, что Стью мог делать с Ральфом и Гарольдом.
Вернусь к 21.30.
Господи, как долго ждать!..
Она постояла на кухне, хмуро глядя на свой рюкзак на столе.
Я с Ральфом и Гарольдом.
Значит, маленький домик Гарольда на Арапахоу будет пустовать до половины десятого. Если, конечно, они не сидят там, а если сидят, она сможет к ним присоединиться и утолить свое любопытство. На велосипеде туда добираться считанные минуты. А если там никого не окажется, она сможет найти нечто такое, что развеет ее тревоги… или… но об этом она себе думать не позволила.
Развеет тревоги? – хмыкнул внутренний голос. Или поможет окончательно свихнуться? Предположим, ты НАЙДЕШЬ что-то странное. Что тогда? Что ты с этим сделаешь?