Противостояние
Шрифт:
— Нет, мама, нет, не потом!
— Хорошо, только не волнуйся, — умоляюще произнесла Инна Петровна.
— Мама, я скрыл от тебя правду о том дне. Мне помогли упасть в колодец…
— Что значит «помогли»? — с ужасом глядя на сына, спросила женщина. — Кто помог?
Некоторое время Саша молчал, кусая сухие, потрескавшиеся губы. Наконец, решившись открыть матери страшную тайну, он, с видимым усилием, произнес:
— Я встретил там Милочку.
Потрясенная Инна Петровна схватилась за голову.
— Мама, только, прошу, ничего
Женщина с трудом сдержалась. Она всегда знала: из их связи ничего путного не выйдет! Так и получилось. Несчастный мальчик! Ну, ничего, этой подлой девице придется ответить за преступление!
— Она была там, мама! Она заманила в люк, — продолжил Саша, — знаешь, ведь Мила хотела меня убить! — Он в полном отчаянии посмотрел на Инну Петровну. — А я?! Я так сильно люблю Милочку, что даже теперь готов на любые муки, лишь бы вернуть ее!
Мертвенно-бледное лицо Александра загорелось несбыточной надеждой.
— Мама, если бы ты знала, как я люблю! Один только ласковый взгляд, один поцелуй, в обмен на мою никчемную жизнь… Разве я много прошу? Скажи, мама?!
Горячий шепот сына заставил женщину содрогнуться. Инна Петровна закрыла лицо дрожащими руками. Но Александр, не обращая внимания на причиняемую матери боль, продолжал говорить.
— Мама, когда меня не станет, умоляю, расскажи ей о моей любви! Пусть она поверит! Я никогда никого не любил, кроме нее! Мама! Куда ушел свет?! Зачем ты задернула шторы? Открой их! Мама, что это?!
Лицо Александра озарила счастливая улыбка.
— Как легко! — удивился он своему новому ощущению.
Инна Петровна, пытаясь удержать сына, прижалась к Саше, но другой, лучший мир уже открылся ему. Мир, способный дать все, о чем он мечтал: любовь, правду, утешение, покой…
На похоронах Инна Петровна увидела несчастное, осунувшееся лицо Милы и едва сдержалась, чтобы не устроить скандал. Девушка стояла поодаль от свежевырытой могилы.
«Лицемерка, — мысленно возмутилась женщина, — как ей совести хватило явиться сюда, да еще изображать страдание?! Убийца, преступница!»
Мила не замечала испепеляющего взгляда Сашиной матери. Ее глаза не отрывались от гроба, в котором лежал любимый, мертвый, холодный. Больше он никогда не обнимет, не улыбнется, не назовет своей девочкой, самой лучшей на свете, больше никогда…Жизнь закончилась, у них не было будущего.
Инна Петровна очнулась от ударов молотка по закрытой крышке. Разве могла она допустить, чтобы мальчика сейчас отняли и опустили туда, на самое дно могилы?! В исступлении, женщина бросилась на гроб и обхватила его руками.
— Не отдам!!! Не смейте трогать моего сыночка! — Инна Петровна словно обезумела. — А вы что смотрите?! Помогите мне… Ему же в земле холодно будет, неужели не понимаете?! — По кладбищу разнесся громкий, протяжный стон.
Мила застыла.
— Нет, нет… — потрясенно проговорила
Окружающее, странным образом, отдалилось, поплыло перед глазами, звуки пропали, погружая сознание в спасительную темноту.
Прошла неделя. Каждый день приходила несчастная мать к Сашеньке и каждый раз находила на могиле букет больших белых хризантем. Инна Петровна точно знала, кто приносит сыну ненавистные цветы.
— Бесстыжая! Грехи замаливает! Господи, где же справедливость?!
Она, без сил, опустилась на старенькую, рассохшуюся скамейку, поблизости от Сашиной могилы. Кроны вековых деревьев тихо шумели в высоте. Мягкое сентябрьское солнце ласково касалось лица. На какое-то время Инна Петровна забылась прозрачным сном. Открыв глаза, она заметила вдали худенькую фигурку подростка, медленно бредущего по кладбищенской дороге, усыпанной яркими кленовыми листьями. Поникшая голова, опущенные острые плечики, прижатые к груди цветы… Подросток приблизился, и Инна Петровна, с изумлением, узнала в нем Милу. Но насколько она изменилась! В ней почти ничего не осталось от прежней, грациозной девушки.
— Здравствуйте, Инна Петровна, — нерешительно поздоровалась Мила и бережно опустила букет на могилу.
— Здравствуй, Мила, — сухо ответила женщина. После некоторого колебания она продолжила: — Знаешь, я должна выполнить последнюю волю моего мальчика. Хотя, видит Бог, как мне не хочется этого делать! — Их взгляды встретились. Совершенно сбитая с толку, Инна Петровна, в замешательстве, произнесла:
— Саша перед смертью просил передать, что очень любил тебя и никогда не изменял. Он надеялся, ты поверишь его последним словам. — Женщина заплакала. — Как же ты будешь дальше с этим жить?
— Но почему он столько времени молчал, не пытался объясниться? Конечно, я виновата, сначала во мне говорила обида, потом гордость…
— Ты уходишь от главного вопроса!
— Какого?
— Я спросила тебя: как ты будешь дальше жить, после того, что сделала?!
— Вы имеете в виду наш разрыв?
— Нет! Не о разрыве я говорю! Не делай вид, будто не понимаешь!
— Но я действительно не понимаю!
— Ложь! Хватит играть со мной, Мила! Я все знаю!
— Что вы знаете?
— Ты хочешь услышать?! Надо же, какой невинный взгляд! Из тебя бы вышла прекрасная актриса!
Девушка, недоумевая, посмотрела на возмущенную Инну Петровну.
— Зачем ты убила Сашу?!
— Что?! О чем вы говорите?! — Мила, в ужасе, отшатнулась.
— За свои поступки надо уметь отвечать!
— Вы правы! От меня одни несчастья, — добавила она и, ссутулившись, побрела прочь.
Инна Петровна долго колебалась после той встречи на кладбище. Сердце находилось в полном разладе с рассудком. Измучившись сомнениями в виновности Милы, спустя месяц женщина все же решилась обратиться в прокуратуру. Ее направили к следователю с несерьезной фамилией Беленький.