Противостояние
Шрифт:
— Почему? Ведь другие целители тоже просили меня сходить в церковь, поставить свечи…
— Знаете, что говорил Господь: «Не всякий, говорящий Мне: „Господи! Господи!“, войдет в Царство Небесное. Многие скажут мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». [80] Для того чтобы заполучить души,
80
Евангелие от Матфея 7:21; 7:22.
— Кто?!
— Я понимаю, мои слова кажутся вам сейчас средневековой дикостью. Но задумайтесь, изменилась ли к лучшему ваша жизнь, после бесконечных обращений к магам?
— В общем, нет.
— Согласитесь они давали лишь короткие передышки, иллюзорную видимость защиты. Ничего, будем надеяться на лучшее, с Божией помощью! — Целительница ободряюще посмотрела на Милу и протянула маленькую бумажную иконку. — Вот, поставьте в комнате дочери.
— Богородица?
— Да, Владимирская Божия Матерь.
— Спасибо. Надо же, как младенец нежно обнимает Ее ручкой! — девушка светло улыбнулась и бережно убрала икону в сумку. — У нас в доме есть другой Образ, Казанской Богоматери, но меня постоянно преследует неприятное чувство: это подарок свекрови на крещение. Собственно, она и уговорила креститься… Как вы думаете, зачем? Вроде одно другому противоречит?
— Пути Господни неисповедимы! — ответила Любовь Васильевна. — В руках Господа даже зло может послужить добру. Очень хорошо, что вы крестились!
— Для свекрови? — не поняла Мила.
— Как ни парадоксально, и для нее тоже. Заговоры действенны лишь в отношении рабов Божиих. Для нападения темных сил крещение служит самой сильной приманкой, подобно пролитой крови для стаи голодных акул.
Женщина достала контейнер с иглами и металлическими пирамидками.
Мила со страхом следила за приготовлениями.
— Будет больно?
— Иглоукалывание немного неприятно, особенно в зоне ладони, у большого пальца. Придется потерпеть.
— А пирамидки?
— Я поставлю их тоже на руки, внутрь помещу лечебную траву. Медленно тлея, она будет точечно воздействовать на определенные центры.
— Понятно.
— По окончании сделаю специальный массаж ног, — предупредила целительница и постелила на стол чистую салфетку. — Думаю, через пару сеансов вы почувствуете значительное улучшение. Итак, положите руки ладонями вверх!
Тем же вечером Мила не удержалась и за ужином передала слова Любови Васильевны Андрею.
— Какой глупостью тебе забивают голову! — возмутился муж. — Неужели нельзя обратиться в нормальную клинику?! Вот что, моя дорогая, мне надоело выслушивать глупые домыслы шарлатанов, делающих подобные заключения! Скорее всего ты сама их провоцируешь, в силу своей личной неприязни к маме!
— Значит, виновата я?! — задохнулась от возмущения
— Да, ты, если хочешь знать! — раздраженно выкрикнул Андрей. — Поесть спокойно невозможно! — Он бросил вилку. — Мама желает нам только добра, постоянно с Василисой нянчится, но нет же! Нужно, чтобы я постоянно ссорился с ней, выяснял отношения, в угоду тебе!
— Что?!
— Да ты просто законченная эгоистка!
Не в силах дальше слышать несправедливые обвинения мужа, Мила выскочила из-за стола и поспешила в детскую. Обида душила ее. Она упала на кровать, лицом вниз, стараясь справиться со своим волнением.
Василиса отложила рисование и подсела к матери.
— Вы опять с папой поссорились?
— Совсем чуть-чуть, маленькая! Не обращай внимания!
— Знаешь, мам, я думаю, папа не прав!
От Лисиных слов на душе сделалось тепло. Мила благодарно улыбнулась:
— Скажи, почему изменилось твое мнение? Ты же всегда сама заступалась за бабушку!
— Ну, заступалась… Девочка не ответила на вопрос. — А что за картинку ты поставила на комод?
— Не картинку, а икону Божией Матери, — поправила дочку Мила и ласково привлекла к себе.
— Мамы Бога?!
— Да, Богородица будет тебя защищать.
— От кого?
— От всякого зла.
— Знаешь, мне нравится Божия Мама, — серьезно сказала Василиса. Подойдя к столу, она вытащила из стопки один из своих рисунков и молча протянула Миле. Среди языков пламени над темной пропастью стояли две фигуры: женская и детская.
— Лисонька, это что?!
— Я нарисовала свой сон. Хочешь, расскажу?
— Расскажи.
— Вчера мне приснилось, будто я нахожусь в Петергофе, в бабушкиной квартире, которая отчего-то начинает изменяться, расширяться. Вместо пола под ногами оказывается земля, хотя нет, не земля, а камень, гладкий, черный. Вокруг высятся острые горные вершины. Очень страшное место! Я изо всех сил сжимаю руку бабушки…
Сюжет кошмара показался Миле слишком реалистичным. Вряд ли детская фантазия дочери была на такое способна!
Между тем глаза Василисы потемнели, загорелись призрачным золотом. Голос девочки неузнаваемо изменился.
— Хочешь узнать мой мир?! — Слушай! Он весь пылает, захлебывается невыносимой болью. Словно дикий зверь, дрожит от яростного предвкушения крови! Раскаленный воздух сжигает легкие, не оставляя ни капли надежды. Камень, под ногами, разверзается огнедышащей бездной, а падение в пропасть представляется настоящим спасением…
— Хватит, хватит, замолчи!
Василиса очнулась и с испугом посмотрела на мать.
— Мамочка, я пыталась оттуда убежать, но бабушка не отпускала! «Не бойся, — повторяла она, — пойдем, я покажу тебе мой мир! Ты привыкнешь!» Я не хочу к нему привыкать! — Девочка всхлипнула и жалобно попросила: — Не отдавай меня, пожалуйста!
— Конечно, маленькая, никому не отдам!
— А Божия Мама тоже не отдаст?
— В Ее защите ты всегда можешь быть уверена!
— Знаешь, мам, я не хотела тебе говорить…