Противостояние
Шрифт:
– Ну, одна дырочка тут вот с торца имеется. Мы и дуть уже пробовали, но звуков – никаких.
Великан напряженно всматривался в предмет.
– На той свирели тоже одна дырочка, для выхода звуков, и мелодия создается не воздухом, а прикосновением губ. Особая порода дерева, резонансы сложные.
А потом взял да и приложил странную вещицу к губам. И, как все поняли в следующий момент, угадал. Дивные, ни на что не похожие звуки потрясли всех до глубины души. Но зато теперь уже великан не сдерживался от бурного восторга:
– Точно! Угадал! Только
Тител Брайс попытался сразу ухватиться за мелькнувшую у него догадку:
– А зачем придумали?
– Ну, как манок для бабочек, наверное.
– Ага! И положили возле твоего саркофага? Лучшему воину и лучшему борцу против ига подлого Крафы? Не замечаешь определенной связи?
Великан пожал плечами:
– Связь может быть любая, вплоть до того, что я завещал положить их как подарки для моих прапраправнуков.
– Логично! Но если они воздействуют на ваших огромных бабочек на каком-то подспудном, ментальном уровне, может, это помогает и на трибуна решающего оказать воздействие? Или хотя бы оградиться звучанием этой музыки от коварного ментального воздействия?
Глаза баюнга горели пониманием.
– Вполне! Очень может быть! Наверняка ведь со мной отправили некое действенное оружие против узурпатора. Просто никто не подумал, что я смогу забыть и суть его применения. И не удивлюсь, если я сам помогал создавать эту свирель-манок. Я ими в детстве очень восхищался. Так что давайте сейчас и попробуем.
Коллектив ученых сразу же и приступил к делу. А Шу’эс Лав внутренне ликовал: «Если это и в самом деле поможет против ментального воздействия, тогда можно с полной уверенностью устремиться на помощь графу!..»
Глава четырнадцатая
ПОНЯТЬ СЕБЯ
Александра Светозарова уже давненько не заходила в то помещение, где формировалась и создавалась магическая сущность. Поэтому ей сразу бросились в глаза изменения в отделке интерьера. Ни одного участка серой стены не осталось – они теперь завораживали разноцветными переливами и вкраплениями искусно нарисованных цветов. То же самое касалось бассейна с суспензией и смонтированной там вертушкой, приборами управления и прочими научными устройствами. Все они внешне походили теперь на какие-то огромные загадочные игрушки. Складывалось впечатление, что Эрлиона, словно заботящаяся мать, решила заранее украсить «детскую комнату» по вкусу и подобию своих предпочтений.
Графиня потому и не удержалась от восклицания:
– Ой, как красиво! Подобного я даже в лучших рекламных каталогах не видела!
– Тебе тоже понравилось? – Голос Эрлионы струился гордостью и счастьем. – Все должно быть эстетично и прекрасно! – И сразу другим тоном добавила: – Правда, некоторые против такой прелести сильно возражали.
Сразу догадавшись, кто мог быть этим «некоторым», Александра беззаботно фыркнула:
– Не стоит
– Вот точно так я ему и ответила. Так он мне доказывает, что взросление ученого как раз и начинается с целесообразности окружающего бытия и осознания его строгой гармонии. Лишняя аляповатость, мол, приведет к расслабленности и задержке взросления. И до сих пор не соглашается с обязательным облачением в парадные одежды.
– А-а? – Графиня недоуменно осмотрела двух юных Арчивьелов, которые, стоя у бассейна, с интересом прислушивались к диалогу между двумя подругами. Мальчики выглядели вполне буднично, но уточнить не помешало бы. – Почему парадные?
– Да не сейчас, конечно, – досадовала магическая сущность. – А во время церемонии рождения. Когда вы все соберетесь здесь и будете петь торжественный гимн-клятву целителей. Мне кажется, что для такого случая надо надевать на себя нечто самое нарядное и красивое.
– Бесспорно! Тут даже иное мнение и в расчет принимать не стоит. Такой праздник! Такое событие! И не волнуйся по этому поводу, против нас двоих любые несогласные позорно отступят.
– А почему двоих? – с недетской серьезностью вмешался в разговор землячки и Эрлионы Виталий Кутушев. – Мы тоже считаем, что надо надеть на себя самые лучшие и красивые одежды. Но ни в коем случае не официальные парадные тоги академии.
И его с ходу поддержал другой мальчуган, Серж Килти, выходец с мира Гинвейл:
– Тоги хороши для встречи императора, а не для рождения нашего магического товарища. – И тут же раскрыл некий, наверняка большинству известный секрет: – Девчонки уже себе создают настолько разные платья, что в глазах рябит. Ну и мы стараемся, каждый по своему вкусу и желанию.
То есть к торжественному событию дети готовились с огоньком, фантазией и радостным предчувствием очередного чуда в их жизни. Что в любом случае не могло не радовать и взрослых.
Вот только магическая сущность с некоторой ревностью обратила внимание на оговорку Сержа:
– Почему именно «товарища»? А вдруг родится девочка? Да и я сама больше хотела бы иметь сестричку.
– Ну так… э-э-э… вроде неизвестно заранее, – замялся мальчик, взглядом прося о помощи своего более бойкого на язык и лидирующего в любой компании товарища.
Виталий не стал теряться перед невидимой собеседницей, прекрасно помня, что она для того же Сержа считается дочерью и должна уважительно обращаться к нему со словом «папа».
– Брат – это даже лучше. Я вон всегда мечтал иметь старшую сестру. Так что ты, Эрли, не пожалеешь. Мало того, мне кажется, что и все остальные, в том числе и ученицы академии, уверены, что вторая магическая сущность будет мальчиком, и сейчас практически идет только спор на тему, какое у него будет имя.
В голосе Эрлионы уже послышалось явное недовольство:
– Я слышала такие разговоры, но совсем не придала им значения.
Так что пришлось графине несколько сгладить возникшие разногласия: