Противостояние
Шрифт:
– Я оторву тебе яйца! – выдохнула она. – Ты не имеешь права так себя вести!
Дрожащими руками – голова просто раскалывалась от боли – Ник достал ручку и блокнот, большими кривыми буквами написал несколько слов. Вырвал листок и протянул ей. Сверкая глазами, Джули яростно отбросила записку. Ник поднял ее, второй рукой схватил Джули за шею и сунул записку ей в лицо. Том хныкал, сжавшись в комок.
– Хорошо! – крикнула она. – Я ее прочту! Я прочту твою сраную записку!
Записка состояла из четырех слов: Ты нам не нужна.
– Да пошел ты! – огрызнулась она, вырываясь из его руки. Отступила по тротуару на несколько шагов. Глаза
Ник чувствовал, как наваливается усталость. Из всех людей… ну почему она?
– Я здесь не останусь, – заявила Джули Лори. – Я с вами. И ты не сможешь мне помешать.
Но он мог. Или она до сих пор этого не осознала? «Нет, – подумал Ник. – Не осознала. Она воспринимала происходящее как голливудский сценарий, как фильм-катастрофу в реальной жизни, с Джули Лори в главной роли. И в этом фильме Ангельское Личико всегда получала то, что хотела».
Ник вытащил револьвер из кобуры и нацелил ей на ноги. Она застыла и побледнела. Выражение ее глаз изменилось, и выглядела она теперь по-другому, впервые стала настоящей, живой Джули Лори. В ее мире возникло нечто такое, чем она не могла манипулировать, что не умела обратить в свою пользу. Револьвер. Ник уже не просто чувствовал усталость. Его мутило.
– Я же не всерьез, – быстро заговорила Джули. – Я сделаю все, что ты хочешь, перед Богом клянусь.
Он махнул револьвером, предлагая ей уйти.
Она повернулась и пошла, оглядываясь. Ускорила шаг, побежала. Повернула за угол и исчезла. Ник убрал револьвер в кобуру. Его трясло. Он чувствовал себя так, будто его вываляли в грязи, и ощущал опустошенность, словно Джули Лори была совсем не человеком, а близким родственником холоднокровных жучков, которых находят под гниющими на земле стволами деревьев.
Он обернулся в поисках Тома, но Том исчез.
Ник быстрым шагом пошел по залитой солнцем улице, едва живой от головной боли. Глаз, выдавленный Рэем Бутом, пульсировал. Ему потребовалось почти двадцать минут, чтобы найти Тома. Тот забился на заднее крыльцо какого-то дома в двух улицах от делового района. Сидел на ржавом диване-качалке, прижимая к груди гараж от «Фишер-прайс». Увидев Ника, Том заплакал:
– Пожалуйста, не заставляй меня это пить, пожалуйста, не заставляй Тома Каллена пить яд, само собой, никогда, папа говорил, раз он убивает крыс, то убьет и меня… пожа-а-а-алуйста!
Только тут Ник заметил, что по-прежнему держит в руке бутылку пепто-бисмола. Он бросил ее и показал Тому пустые руки. А понос… что будет, то будет. Огромное тебе спасибо, Джули.
Том спустился со ступенек, бормоча:
– Я извиняюсь, я извиняюсь, Том Каллен извиняется.
Они вместе направились к Главной улице… и вдруг замерли как вкопанные. Оба велосипеда лежали на боку. Со вспоротыми шинами. Вокруг валялись вещи из их рюкзаков.
Тут же что-то на большой скорости пронеслось рядом с лицом Ника – он это почувствовал, – а Том закричал и побежал. Ник на мгновение застыл, в недоумении оглянулся – и, так уж вышло, посмотрел в правильном направлении, потому что увидел вспышку второго выстрела. Стреляли из окна третьего этажа отеля «Прэтт». На этот раз что-то быстрое, вроде швейной иглы, дернуло воротник его рубашки.
Он повернулся и побежал вслед за Томом.
Ник так и не узнал, выстрелила ли Джули еще раз, но, догнав Тома, убедился, что ни один из них не ранен. «Зато мы отделались от этой докучливой девицы», – решил он… однако, как потом выяснилось, ошибся.
На ночлег они
Но примерно без четверти три пополудни двенадцатого июля он заметил какое-то мерцание в зеркале заднего обзора, установленном слева на руле. Ник остановился (Том, который ехал сзади, витая в облаках, прокатил по его ступне, но он этого почти не заметил) и оглянулся. Источник мерцания взошел на вершину холма, словно дневная звезда, радуя и захватывая дух: Ник просто не мог поверить своим глазам. Пикап «шеви» какой-то древней модели – добрая старая детройтская железяка на колесах – медленно продвигался по федеральному шоссе 281, лавируя от одной обочины к другой между застывшими автомобилями.
Пикап подкатил к ним (Том энергично размахивал руками, но Ник так и стоял столбом, не слезая с велосипеда, поставив ноги на землю). Перед тем как водитель вылез на дорогу, Ник успел подумать, что сейчас увидит Джули Лори и ее злобную, торжествующую улыбку. В руках она будет держать ту самую винтовку, из которой стреляла по ним, и с такого расстояния промахнуться будет очень сложно. В злобе с отвергнутой женщиной не под силу тягаться даже демонам ада.
Но из автомобиля появился мужчина сорока с небольшим лет, в соломенной шляпе с залихватски заткнутым за синюю бархатную ленту пером, а когда он улыбнулся, его загорелое лицо покрылось сетью более светлых морщинок.
– Святой Иисус на карусели, рад ли я встрече с вами, ребята? – спросил он и сам же ответил: – Полагаю, что рад! Залезайте в кабину и давайте поглядим, куда мы едем.
Так Ник и Том повстречали Ральфа Брентнера.
Глава 44
«Он сходил с ума… детка, как будто ты этого не знаешь?»
Такая строчка была у Хьюи Смита по прозвищу Пианино [110] , раз уж об этом зашла речь. Давным-давно. Привет из прошлого. Хьюи Пианино Смит, помнишь? А-а-а-а, да-а-а-а-йо… гу-уба, гу-уба… а-а-а-а. И так далее. Остроумие, мудрость и социальный комментарий Хьюи Пианино Смита.
110
Хьюи Смит (р. 1934) – известный американский пианист. В расцвете сил ушел к «Свидетелям Иеговы» и перестал выступать.
– На хрен социальный комментарий, – пробормотал он. – Хьюи Смит – это не моя история.
Годы спустя Джонни Риверс [111] записал одну из песен Хьюи, «Роковую пневмонию и буги-вуги-грипп». Эту запись Ларри помнил очень даже хорошо и думал, что она соответствует сложившейся ситуации. Старина Джонни Риверс. Старина Хьюи Пианино Смит.
– На хрен, – вновь компетентно высказался Ларри. Выглядел он ужасно – бледный, отощавший фантом, бредущий по шоссе в Новой Англии. – Дайте мне шестидесятые.
111
Джонни Риверс (р. 1942) – известный американский рок-музыкант, певец, автор песен, гитарист.