Противоядие от алчности
Шрифт:
— Вы знаете, кто это сделал?
Он огляделся.
— Думаю, что да, капитан, — сказал он. — Сомневаюсь, что я смог бы доказать его вину перед законом, но думаю, что знаю, кто это.
— Я осмотрю дом, — быстро сказал капитан. — Они все еще могут быть здесь. Придержите собаку и заприте дверь, пока я не вернусь.
— А я пока осмотрю раненого, — сказал Исаак.
По дому раздавался лязг капитанских шпор. Жилберт сидел, держа руку на собачьей шее и слушая, как его спутник обходит комнату за комнатой, обыскивая
— Дон Жилберт, откройте дверь. Это я, капитан.
— Откуда мы знаем, что это вы? — сказал Жилберт, у которого внезапно возникло ужасное подозрение.
— Вы плелись рядом со мной на муле его преосвященства от самой Вилафранки. Я привязал кусок черной тряпки на дуб около ручья. Достаточно? Спросите лекаря. Он знает мой голос.
— Если это не наш капитан, — сказал Исаак, — то я — больше не лекарь.
Жилберт сдвинул тяжелые засовы на двери и открыл дверь. Капитан вошел в комнату, таща за собой двух дрожащих и плачущих женщин с красными и потрескавшимися руками и такими же носами.
— Хороший солдат — осторожный солдат, — сказал он. — Такой проживет дольше, так что время на его обучение тратится не напрасно.
— Я не слишком хорошо вооружен сейчас, чтобы должным образом дать отпор врагу, — сказал Жилберт. Он посмотрел на женщин, которые в лучшие времена выглядели бы вполне привлекательно, и кивнул им. — Я рад, что в доме остался кто-то живой.
— Дон Жилберт! — закричала более высокая из двух, побледнев. — Вы живы! Хвала небесам.
— Что случилось?
— Здесь побывала целая толпа… — сказала она.
— Орда… — прервала ее та, что пониже.
— Действительно, налетела целая орда всадников, а когда Хосеп открыл им ворота, они убили его и сбросили его тело в канаву на лугу. Новая горничная увидела это из окна, а потом подошли мы и тоже все увидели. А затем она бросилась бежать через задний ход, крича повару и другим женщинам, чтобы те спасались.
— И они убежали? — спросил капитан.
— Думаю, да. А мы спрятались в шкафу, — сказала невысокая. — Они нас не нашли. Мы слышали, как кричали люди.
— Мы так и сидели там.
— Тогда кто-то закричал, что хозяин убит. После этого все стихло. Мы долгое время сидели в шкафу, но потом вылезли…
— Я задыхалась, — сказала высокая.
— И лишь потом мы услышали, как этот господин ходит в передней.
— Они пытались снова забраться в шкаф, когда я поймал их. Они сказали, что вы должны их знать.
— Я их знаю. Вы узнали мужчин, которые сделали это?
— Нет, — сказала низенькая.
— Нет, — с сомнением сказала вторая. — Я видела их только со спины из окна.
— А где остальные?
—
Сказав это, она снова разрыдалась, уткнувшись в свой передник, раскачиваясь взад-вперед.
— Мы можем дождаться его? — спросил Жилберт, поворачиваясь к своему спутнику. — Я хотел бы дать ему кое-какие инструкции. Но потом мне нужно будет поехать в Таррагону.
— Конечно, дон Жилберт, — ответил капитан.
Жилберт повернулся к женщинам.
— Пока только вы и По будете знать, что я жив. Иначе меня будут преследовать и зарежут, как дядю, а вас отошлют прочь, и вам придется зарабатывать себе на жизнь неизвестно где, а то и вовсе голодать. Вы понимаете? Ни слова. По проследит за тем, чтобы мой дядя, Рамон и Хосеп были похоронены; а вы даже имени моего не произносите. Если вы сумеете удержать язык за зубами, то по возвращении я вас хорошо вознагражу. Я дам вам больше, чем вам могут дать за предательство убийцы.
— Да, дон Жилберт, — ответили обе женщины.
— Отлично. — Он вытащил свой кошелек и передал его Ракели. — Пожалуйста, госпожа Ракель, возьмите две монеты и дайте по монете каждой женщине. Многое трудно сделать одной рукой.
— Конечно, дон Жилберт, — сказала Ракель.
— Вы получите больше, намного больше, когда я вернусь, — продолжил молодой человек, — если вы будете мне верны.
— Мы будем вам верны, дон Жилберт, — сказала невысокая женщина, и ее голос задрожал.
— Теперь, когда вернется По, приведите его ко мне, и ничего никому не говорите. А сейчас принесите мне одежду.
Вскоре после этого четверо всадников вернулись по извилистой тропе на основную дорогу. Жилберт ехал в более подобающем ему наряде, приличествующем дворянину, и сидел верхом на лошади. Капитан вел в поводу мула епископа.
Большинство путников заметили быстрый ручей, узкую дорогу и клочок черной ткани, развевающийся на ветке, и остановились.
— Мы могли бы подождать здесь, а заодно напоить животных, — сказал один из стражников. — Они должны быть где-то рядом.
— Согласен, — небрежно бросил старшина стражников. — Пожалуй, я поеду по этой дороге навстречу капитану.
— Я поеду с вами, — сказал стражник.
— А если на нас снова нападут? — нервно спросил священник из женского монастыря.
— Зовите на помощь, — ответил старшина стражников. — Мы будем недалеко.
Они натолкнулись на капитана у первого же поворота дороги. Он приближался к ним, ведя в поводу мула. Рядом ехал Жилберт на лоснящейся гнедой кобыле. Казалось он вот-вот упадет. Его поддерживали Ракель и ее отец. Прежде чем они успели сказать что-нибудь, капитан жестом призвал к молчанию. Он указал назад на дорогу, и небольшая компания без единого слова вернулась на прежнюю дорогу.