Шрифт:
ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ ГУРЬЯНОВ
НАСТАВЛЕНИЯ, СОВЕТЫ, СВИДЕТЕЛЬСТВА О ПОМОЩИ
Протоиерей Николай Гурьянов часто повторял: «Будьте всегда радостны и в самые
Старец говорил: «Идите и делайте добро. Всякая любовь покрывает множество грехов».
Еще говорил: «Будьте со всеми в любви и светлой радости. Каждый день проводите в добром союзе и мире со всяким человеком, помня, что человек человеку друг, брат. С плачущим плачьте, с радующимися радуйтесь. Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал 6, 2)».
Учил: «Верующий человек, он должен любвеобильно относиться ко всему, что его окружает. Любвеобильно!»
Говорил также: «Не огорчайтесь за посещение неприятностей, это – спутники жизни в наших оздоровлениях».
Он же говорил: «Человек рожден для того, чтобы беседовать с Богом».
Наставлял: «Молитва должна быть искренняя, как обращение сына к отцу. Ведь Бог – Отец каждого из нас».
Наставлял также: «Надо жалеть неверующих людей и всегда молиться: “Господи, избави их от этого вражеского помрачения”».
О земной и небесной жизни говорил: «Ведь это мы сейчас в гостях, а потом все пойдем домой. Но только, мои драгоценные, горе будет нам дома, если мы в гостях были да что-то нехорошее делали».
На вопрос: «Как жить?» он отвечал: «Жить так, словно ты завтра умрешь».
Отец Николай родом из-под Гдова. Родился он 24 мая 1909 года в верующей благочестивой семье. Отец его был регентом в Михайло-Архангельском сельском храме. Старший брат Михаил Алексеевич Гурьянов преподавал в Санкт-Петербургской консерватории. Младшие братья Петр и Анатолий также обладали музыкальными способностями. Все трое братьев погибли на войне.
С детства будущий старец прислуживал в алтаре. Самой важной встречей для него была встреча со священномучеником Вениамином Петроградским, – маленький алтарник носил во время архиерейского богослужения его посох. И сам он потом стал пастырем, наставником очень многих людей.
Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский с 1917 по 1922 г.
По воспоминаниям старца, митрополит Вениамин часто бывал в семье Гурьяновых и даже останавливался у них на ночлег. Прислуживая владыке за богослужениями, мальчик однажды услышал от него: «Какой ты счастливый, что ты с Господом…» – и получил в благословение архиерейский крест, который потом всю жизнь хранил как величайшую святыню.
Духовные чада записали рассказ старца: «Меня в детстве все “монахом” называли. А я рад, я действительно монах. Никого кроме Господа не знал и не искал… У меня своя келья была, так и называли: не комната, а келья. Иконочки везде стояли, молитвословы, книги духовные, огромные царские портреты. Однажды, когда красные бушевали, в окно влетел снаряд и упал возле царских портретов, но не разорвался: вот как меня царские мученики с детства хранили; а я как их любил! Даже сердце останавливалось, как только думал о них!»
Старец очень почитал преподобного Серафима Саровского, многим благословлял молиться именно ему, говоря, что он всегда все исполняет.
Старец также очень почитал своего небесного покровителя, святителя Николая Чудотворца. В жизни отца Николая было три Никольских храма: в селе Ремда Псковской
Главным воспитателем и духовным другом Коли была его мама, которую он после ее блаженной кончины назовет святой. Екатерина Степановна Гурьянова после ранней смерти мужа одна подняла и воспитала четырех сыновей. Она научила детей молитве и постоянному предстоянию пред Господом.
Отец Николай вспоминал: «Мамушка у меня была блаженная, разговоров не любила, больше молчала и беседовала с Господом мысленно, никогда с Евангелием не расставалась. Была очень религиозной и любила клиросное пение». Долгие годы она помогала сыну в его трудах, скончалась 23 мая 1969 года и похоронена на кладбище острова Залита.
Священник Николай Гурьянов с мамой Екатериной Степановной
В 1928 году Николай Гурьянов окончил гатчинский педагогический техникум и первый курс педагогического института в Ленинграде. В конце двадцатых годов в городе стали разрушать храмы. Николай Гурьянов однажды оказался свидетелем этого святотатства и не мог смолчать: «Что вы делаете? Ведь это храм, святыня! Если вы не уважаете святого, поберегите хотя бы памятник истории и культуры и подумайте о Божием наказании, которое за это будет!»
Студента Гурьянова вскоре исключили из института. Это был 1929 год – начало особо яростной борьбы с «религиозной пропагандой».
С 1929 по 1934 год Николай служил псаломщиком в церкви во имя святителя Николая в селе Ремда Середкинского района Псковской (тогда Ленинградской) области, на родной Гдовщине, и преподавал математику, физику и биологию в школе.
В 1934 году Николая Алексеевича арестовали. По словам старца, записанным духовными чадами, причиной его ареста было смелое слово в защиту веры и поруганных святынь. Заключение в «Крестах», ссылка в лагерь под Киевом, а затем на поселение в Сыктывкар – основные этапы исповеднического пути старца.
Во время тяжких испытаний батюшка встретил множество подвижников, истинных светильников православной веры.
О тех страшных годах батюшка рассказывал: «Люди исчезали и пропадали. Расставаясь, мы не знали, увидимся ли потом. Мои драгоценные духовные друзья! Все прошло! Я долго плакал о них, о самых дорогих, потом слез не стало… Мог только внутренне кричать от боли… Ночью уводили по доносам, кругом неизвестность и темнота… Страх всех опутал, как липкая паутина, страх. Если бы не Господь, человеку бы невозможно вынести такое…»
Один из множества лагерей ГУЛАГа
Старец вспоминал о лагере: «Нас туда отправили не для того, чтобы мы оттуда вышли живыми». Гоняли заключенных на лесоповал. Паек скудный, а норма по заготовке дров приличная. Не справился с нормой – завтра паек не получишь, а на работу идти обязан. «Идешь утром в лес на работу по лесной дорожке – один упал, умирает; еще один падает – вот так было».
Еще вспоминал: «Идешь по снегу, нельзя ни приостановиться, ни упасть… Дорожка такая узкая, ноги в колодках. Повсюду брошенные трупы заключенных лежали непогребенными до весны, потом рыли им всем одну могилу. Кто-то еще жив. “Хлеба, дайте хлеба…” – тянут руки». Батюшка протягивал ладонь, показывая, как это было, приоткрывал ее и говорил: «А хлеба-то нет!» Потом плакал и долго молчал, молился.