Протокол 06 «Ева»
Шрифт:
Несмотря на понимание, сердце Марины билось глухими ударами в груди, и ком подступал к горлу. Неожиданно Дан остановился и, взглянув на неё, сказал:
– Ты ведь не полетишь со мной.
Зотова едва заметно кивнула. Новум помолчал.
– Можно попробовать, - произнёс он, - на корабле, возможно, нет идентификатора, скажем, что у тебя амнезия, чтобы не расспрашивали. До флота ты долетишь незамеченной, а там я переправлю тебя в безопасное место.
Марина отрицательно
– Ты сам знаешь, этот план не сработает. На первом же корабле меня опознают, и ты никак не сможешь помешать аресту.
Дан молчал.
– А вот тебе надо вернуться, - в голосе женщины звучала уверенность.
Та самая лживая уверенность, которую можно сыграть, как роль в театральной постановке.
Новум улыбнулся:
– Помнится, кто-то сломал маяк, чтобы не допустить этого.
– Тогда ты хотел забрать меня с собой, - тихо сказала Марина.
Болезненное выражение так явно исказило лицо Дана:
– А сейчас ты думаешь, я этого не хочу?
– Сейчас ты не хочешь меня убить, - ответила Зотова.
– А значит, ты полетишь один.
Новум не ответил.
– У тебя осталась семья, - добавила Марина, - друзья, твой полк, который будет рад возвращению без вести пропавшего пилота, у тебя есть жизнь и люди, которые тебя ждут.
Дан вновь не ответил ничего.
Остаток пути до места посадки они прошли в тишине. Наконец, сквозь заросли стало видно поляну и корабль. Трап был отпущен, экипаж бегал, спасая один из двигателей. Пожар уже потушили, вокруг поднятого сопла валялись трубы вакуумного огнетушителя. Часть крыла отсутствовала, скорее всего, сорвало взрывом.
В экипаже было два человека и двое новумов. Все вместе торопливо заканчивали замену деталей двигателя, сварку крыла, сматывали огнетушитель.
Как привычно было это видеть. Дан и сам не один раз бегал вот так вокруг подбитого корабля.
Они наблюдали ещё минуту и Зотова вздохнула:
– Не надо больше ждать.
Дан молчал.
– Мне уже никогда не вернуться, - тихо сказала Марина.
Новум взглянул на неё.
– Я ухожу, - твёрдо сказала Зотова, - а ты пойдёшь к ним. Так будет проще.
Она резко отвернулась и зашагала прочь, через секунду исчезла в зарослях. Глаза Марины переполняли слёзы. Дан это понял, поэтому не попытался её удержать.
Он посмотрел на корабль. Экипаж почти закончил ремонт. Внутри ещё зудела лазерная сварка, но в целом они просто проветривали салон и все сидели внизу трапа с сигаретами. За их спинами из корабля вышел бортинженер, раздал всем подзатыльники.
– Я, значит, работаю, а вы тут курите! - в шутку возмутился он.
– А ну пошли
Парень с нашивкой медслужбы рванул в салон.
– Ты бы ещё завтра об этом сказал!
– донёсся его вопль из корабля.
– А я торопился, хирург ты хренов! Нечего черепные коробки по салону раскидывать! Ещё раз споткнусь, выкину!
– Я те выкину! Командиру твою приклею!
Трап содрогнулся от хохота. Дан улыбнулся. Он также как эти ребята понимал, что молодой медик спасает их жизни каждый день. И невольно вспомнил свои экипажи, те многие, которые постоянно менялись из-за погибающих пилотов, медиков, механиков. Та жизнь была полна боли и смысла. Тогда он ещё ненавидел предателей, тогда мог смотреть, как их публично расстреливают на площадях или в специальных боксах на крейсерах. Тогда было неважно кто они - мужчины или женщины, пятьдесят им лет или восемнадцать. И ещё тогда… не было Марины.
Её не могло быть тогда. Даже если бы они встретились, то остались бы только знакомыми лицами в воспоминаниях друг друга. Может, он видел бы её расстрел, и скорее всего, даже не вздрогнул бы.
Тот мир всё равно звал Дана. Манил воспоминаниями дома, родителей, братьев и сестёр, друзей, но там не было души. Что бывает всегда, когда война поселяется в людях. Только здесь, на этой планете, на этом пляже, рядом с Мариной, войне было не выжить. И она ушла. Уже давно.
Экипаж вошёл в салон, трап поднялся. Ещё не поздно выйти, показаться, чтобы тебя заметили, но Дан стоял. Немного жаль было отпускать частицу другого мира, медленно отрывающуюся от земли, и он долго провожал её взглядом. Корабль быстро набирал высоту, превращаясь в далёкую точку в небе.
Дан пошёл обратно тем же путём, каким они пришли и у первого ручья увидел картину, которую предполагал. Зотова сидела у воды, обняв коленки, и в голос рыдала.
– Сама выгоняла, а теперь расстроилась. Кто ж ей рыбу ловить будет… - пробурчал новум, подходя.
Марина, услышав его, от неожиданности замолкла и резко обернулась.
– Ну, чего, здесь не ловится?
– улыбнулся Дан.
– Поэтому плачешь?
– Ты что?… - прошептала Зотова и молниеносно вскочила: - Почему не улетел?
– У них по весу перебор. Меня не взяли, - отмахнулся новум.
– Ты должен был улететь домой!
– Марина стояла, тяжело дыша, с мокрым от слёз лицом, но радость так явно горела в её глазах.
Дан усмехнулся, обнял женщину, крепко прижав к себе, и прошептал:
– Прости, Марин, но нам придётся терпеть друг друга очень и очень долго.