Протокол-17

Давыдова Инесса

Стюард подает нам напитки. Смакуя любимый сливовый ликер, я с интересом наблюдаю за кокетливым щебетанием подруги, которая безуспешно пытается вывести Руслана на разговор. Из-за излишнего внимания Яфы у него ходят ходуном желваки. Допив второй бокал вина, под благовидным предлогом она удаляется в спальню, но через мгновение высовывает голову и зовет:

– Руслан, кажется, мне нужна ваша помощь! – ее коварные глазки наполнены поддельным страхом.

Я усмехаюсь. Какая же она распутная!

Руслан проходит в конец салона и заглядывает в спальню. Она втягивает его внутрь, и, подмигнув

мне, тут же закрывает дверь.

– Во дает! – срывается у меня с языка.

Двое телохранителей переглядываются и подавляют ухмылки.

Я представляю, как она жеманно прижимается к его телу и, млея приговаривает ласковые слова. Она всегда так делала, когда встречала брутальных мужчин.

К моему удивлению через пару минут дверь распахивается, Руслан выходит из спальни. На губах виднеются следы от красной помады. Зачесывая назад волосы, он осматривается и понимает, что внимание присутствующих обращено к нему. Стюард жестом показывает на след от помады, и Руслан, скривившись в брезгливой гримасе, вытирает губы платком. Быстро заправляет футболку в белые джинсы и возвращается в свое кресло. Вид мрачный, лицо серое. Когда он хмурится, так сильно сдвигает брови, что слиться в одну сплошную линию им мешают лишь две глубоко прочерченные бороздки.

С невозмутимым видом ГБ открывает книгу и углубляется в чтение. Я понимаю, что подруга потерпела фиаско, а такое было впервые. Проходит еще пять минут, а она все не возвращается, и это меня удивляет. Она не могла быть смущена поражением, тем более передо мной. Я поднимаюсь и качающейся походкой следую в спальню. Яфа лежит на кровати, укрытая одеялом, будто мирно спит. Вид у нее такой блаженный, что особой тревоги я не испытываю. Нащупываю пульс – слабый, но ровный.

Возвращаюсь в салон, нависаю над Русланом и требую объяснений.

– Она устала, ей нужно отдохнуть. Поспит пару часов и будет в порядке.

Я понимаю, что это его рук дело, не могла Яфа уснуть в считанные минуты.

– Руслан, мы с вами незнакомы, но давайте сразу договоримся, я – босс, и без моего разрешения вы такие фокусы проделывать не будете.

– Мой наниматель – Макс. Я действую по его инструкции, – он смотрит на меня колючим, как тысяча иголок, взглядом. Скулы и нос заостряются, лицо принимает враждебное выражение. – Моя работа – принимать подобные решения, если они влияют на вашу безопасность.

Что-то мне подсказывает, что с женским полом он не в ладах, возможно, на дух не переносит.

– Как моя подруга могла повлиять на мою безопасность?

– Она меня отвлекала, – в его тоне сквозит раздражение. – Если я не могу исполнять свои обязанности – вы в опасности.

– Яфа не знает, кто вы, не знает Макса, не знает о том, что мне предстоит. Но только что вы продемонстрировали ей свои навыки, – показываю в сторону спальни. – Теперь она мне проходу не даст, задавая вопросы, на которые у меня нет ответов. В следующий раз просто скажите женщине, что она не в вашем вкусе.

Мне не хочется в первый же день обострять с ним отношения. К тому же наш разговор привлекает внимание всего персонала, а подрывать его авторитет мне не следует, и я решаю закрыть тему.

– Вы уверенны, что она будет

в порядке?

– Абсолютно.

На этом конфликт исчерпан, но для себя я делаю пометку, что Руслан принимает решения быстро, действует молниеносно, без суеты и сожаления. Учту на будущее!

Я следую его примеру – погружаюсь в чтение, правда, не книги, а новостей. Знакомлюсь с официальным заявлением пресс-службы холдинга и с аналитическими статьями, которые подводят итог бурной жизнедеятельности Макса. Статьи оказываются сдержанными на критику, но пропитаны намеками на то, как Петровский сколотил капитал и сколько снес при этом голов. Упоминаются громкие судебные процессы в Лондоне, на которых я присутствовала лично и знаю об этом не понаслышке.

Пока я погружена в чтение, мой «радар» то и дело улавливает скрыто-изучающие взгляды Руслана. Такой интерес вполне объясним: перед ним стоит нелегкая задача – моя безопасность в период расследования масштабного заговора. На данный момент я для него далека, как туманность Андромеды, но нам необходимо научиться доверять друг другу. Иначе мы поставим под удар инвестиционную группу «Эпсилон» – детище, которое Петровский создавал последние двадцать лет, и лакомый кусок для появившихся четыре года назад при странных обстоятельствах семнадцати акционеров. Кстати, поэтому Макс и назвал свой план «Протокол-17».

Поймав на себе очередной изучающий взгляд Руслана, я поднимаю голову и вижу, как он поспешно отводит глаза, делая вид, что читает самую интересную и захватывающую книгу в истории человечества. Я внимательнее рассматриваю обложку и не могу удержаться от вопроса:

– Мемуары Жукова? Серьезно?

Меня пронзают ярко-синие глаза. С ответом ГБ не спешит, мысленно взвешивает, не нарушит ли свод инструкций, если озвучит то, что вертится у него на языке.

– Он был заместителем Верховного Главнокомандующего, министром обороны, человеком-легендой. Вам интересно читать философские трактаты Гурджиева и Ошо, а мне мемуары Жукова, – он трясет книгой, будто ожидает, что из нее выпадут доказательства его интереса к автору.

– Откуда вы знаете, что я читаю?

Руслан игнорирует мой вопрос, и я понимаю, что он знает обо мне не только это. Интересно, когда Макс его нанял?

– О! Простите, я как-то не подумала, – и через минуту добавляю: – Наверное, у вас терабайт информации о моей бесцветной и скучной жизни.

На этот раз он снисходит:

– Поверьте, мне попадались и более нудные биографии.

Я усмехаюсь, что бы он ни прочел в моем досье, там нет самого главного! Так что пусть этот самоуверенный и напыщенный индюк не корчит из себя всезнайку!

Он отворачивается, давая понять, что разговор окончен. Похоже, что для него общение в целом нежелательно! Что ж, придется приспосабливаться, теперь от этого человека зависит моя жизнь.

Остаток полета я провожу за созерцанием белых пушистых облаков, слушаю в наушниках музыку в стиле Нью Эйдж и беззвучно плачу. Память навязчиво прокручивает в голове фразу Макса, которую он часто повторял в последние месяцы: «Как горько осознавать, что твое прошлое намного длиннее будущего».