Протокол «Шторм»

Полевой Влад

Пашка перевел взгляд с ухмыляющейся физиономии Митрича в подкапотное пространство и обомлел. Да, безусловно, если сильно постараться, то в продолговатом серебристом куске металла, спрятавшемся внутри автомобиля, можно было угадать двигатель, однако привычных свечей зажигания, высоковольтных проводов или катушки при детальном осмотре не нашлось. Не нашлось и маслозаливной горловины. Единственное, что оказалось штатно, так это трасса топливопровода, идущего от бензонасоса, но на этом все и заканчивалось.

– Работает пес знает как, – честно

признался Митрич новому водителю, – однако штука замечательная. Бензин туда заливали в прошлом году, так до сих пор стрелка до половины не доползла. Одометр уже успел очуметь, а уровень горючки на высоте.

– И откуда у вас такое богатство? – Кочетков осторожно, почти с опаской, провел ладонью по гладкой поверхности иноземного чуда.

– По бартеру достался, – хмыкнул механик. – Они нам двигатель, мы им ракетный окислитель. Парни говорили, что эти чудики параллельщики его в коктейли добавляют. Штырит их, видите ли.

– Да, – Пашка восхищенно покачал головой. – А что с полетами?

– С чем? – нахмурился хозяин гаража.

– Ну ты же говорил вроде, что и город знать не обязательно.

– Ах, ты об этом? – Митрич скроил хитрую физиономию и, открыв водительскую дверь, плюхнулся на сиденье. – Дуй сюда, салага, сейчас тебе будет первый и последний инструктаж.

Пожав плечами, Кочетков уселся на пассажирское сиденье, и взгляд его тут же задержался на странной приборной панели. Вместо привычных приборов, она была наглухо закрыта черным, в цвет антрацита, стеклом.

– С виду, торпеда как торпеда, – пустился в объяснения механик, – но стоит повернуть ключ зажигания…

Едва ключ был вставлен в замок и повернут, как приборная панель ожила. В мгновение ока по поверхности стекла пронеслась масса информации с такой скоростью, что человеческий глаз вряд ли смог ее воспринять, однако пляска цифр очень быстро прекратилась, и приятный баритон, раздавшийся откуда-то из-под руля, услужливо поинтересовался:

– Назовите, пожалуйста, режим.

– Вежливый, – оскалился Митрич, однако умная система иронии не поняла.

– Ошибка в режиме. Пожалуйста, назовите режим.

– Городской.

– Принцип следования?

– Штатный.

– Исполнено.

Как по мановению волшебной палочки, стекло приобрело прозрачность, и взгляду предстал обычный спидометр и прочая москвичевская ерунда.

– И все? – почти разочарованно поинтересовался Пашка. – Эдак любой компьютер тебе картинку нарисует.

– Подожди, – поморщился механик. – Сейчас. Самое вкусное, как говорится, на ужин. Машина, сменить режим.

– Принято. Назовите, пожалуйста, режим.

– Туннельный.

– Принцип следования?

– Джамп.

– Исполнено.

Стекло на приборке вновь мигнуло, и изображение на секунду сменилось рябью, но когда сигнал наладился, интерфейсное окно было не узнать. Спидометр с тахометром сменились чем-то вроде карты местности, больше смахивающей на городской пейзаж, однако черные жирные полосы, пересекающие местности, не походили

ни на дороги, ни на линии метрополитена.

– Видишь? – указательный палец Митрича уперся в одну из таких линий. – Это туннели, пространственные лазейки. – Увидев, что Пашка открывает рот, чтобы задать вопрос, механик замахал на него руками: – Слушай, что говорю, и не перебивай. Передаю ровно то, что сказали, и ни словом больше. Я же в этом ни в зуб ногой. Пробовал, знаю, но вот какие там шестеренки вертятся, и кто дергает за ручки, понять не в нашем с тобой понимании. Так, сбил меня. – Митрич нахмурил лоб. – Вот о чем я тебе толковал?

– О пространственных лазейках, – охотно напомнил Кочетков.

– Точно. Есть такие. Оказывается, ими все опутано. Стоит задать координаты, просто назвав адрес. Машина вынимает из базы данных отправную точку и точку прибытия и проталкивает наш москвичонок по наиболее короткому маршруту. Есть, конечно, риск при выходе из туннеля приземлиться на дорогую иномарку, однако система контролирует посадку с помощью двух двигателей на днище кузова. Тебе всего-то и надо, что с помощью руля выбрать свободное место и аккуратно припарковать вверенную тебе технику.

– А если увидит кто? – нахмурился Пашка. – Виданное ли дело, летающая колымага.

– С этим не проблема, – просто пожал плечами механик. – Увидит – значит, увидит, однако пусть треплет, сколько ему заблагорассудится. На машине ведомственные номера, вскрыть капот нереально, там хитрющий замок, а под брюхо никто и заглядывать не будет. Дел только не натвори, а уж остальное, если шум поднимется, то урегулирует Библиотекарь.

– Дела! – Пашка восхищенно покачал головой.

– Митрич, – молодой лейтенант опасливо шел по гаражу, озираясь по углам, – Митрич, ты где? Новенький с тобой?

– Ну, со мной. – Механик вылез наружу и, скрестив руки на груди, вопросительно взглянул на гонца.

– На выезд, – стараясь не встречаться с мужиком взглядом, пояснил полицейский. – Кали треба до вокзала довезти. Дежурка готова?

– Она всегда готова.

Вытащив из замка зажигания связку ключей, Митрич протянул ее Кочеткову и сочувственно похлопал по плечу, будто не на выезд провожал, а прощался.

– Кали? – удивленно прищурился Пашка.

– Ага. Оперативник. Бой баба. Дело свое знает, однако стерлядь знатная. Ты с ней особо не разговаривай, и все будет в порядке.

Через пять минут Пашка вывел москвич из гаража и, не глуша двигатель, принялся ждать появления загадочной особы. Машина слушалась на удивление хорошо, резво завелась и плавно стронулась с места. Выкатив за ворота, неторопливо остановилась около поребрика. Пассажирка себя ждать не заставила, быстро спустилась по ступенькам и упала на пассажирское сиденье.

– Новенький?

Волосы, собранные в хвост, хищный мейкап, ботинки с высоким берцем, осторожно обхватывающим изящные лодыжки, и черная кожаная куртка со множеством карманов.