Протокол вскрытия
Шрифт:
— Да! — она судорожно кивнула, проводила взглядом присмиревших детей, которых уводила няня и, нервно пригладив волосы, предложила нам следовать за ней.
Уютная гостиная — настоящее семейное гнездышко. Нейтральные бежевые оттенки, коричневый ковер на полу со следами пластилина, за кресло задвинут плюшевый заяц, на столике забыта книжка, а на диване вязание.
Эльвер всполошилась, принялась убирать лишнее под немигающим взглядом дракона.
— Присаживайтесь, — предложила
— Кофе, — сжалилась я. Пить не хотелось, но Эльвер остро требовался предлог, что бы чем-то себя занять и успокоиться.
— А мне чай, — подал голос доселе молчавший Эринг.
Исмир лишь раздраженно дернул плечом и уселся в кресло.
— Слушаю вас, — Эльвер нервно кусала губы. — У вас ко мне какое-то дело?
На дракона она старательно не смотрела, видимо, стесняясь своего жгучего интереса, и о чем-то мучительно размышляла. Хмурила брови так, что между ними пролегла морщинка, задумчиво терла висок.
— Полагаю, будет лучше, если для начала инспектор меня представит, — ответил дракон сухо, ухитряясь сидеть в кресле так прямо, словно в позвоночнике у него был железный штырь.
Эльвер кивнула и вежливо улыбнулась.
— Конечно! — спохватился Эринг. До этого он вел себя тихо, как мышка. — Эльвер, познакомься с господином Исмиром, ледяным драконом. Исмир, это госпожа Эльвер, жена господина Корпа.
Серые глаза Эльвер расширились, отчего стало еще сильнее заметно сходство с дочерью. То же чуточку квадратное лицо, тот же детский восторг, делающий ее удивительно красивой.
— Исмир?! — воскликнула она. — Ох, простите, я вас не узнала. У вас же были длинные… — и закончила тоном ниже: — волосы. — Она пригладила собственные светлые локоны и извинилась поспешно: — Простите, я хотела сказать..
— Разве мы с вами раньше встречались? — сухо осведомился Исмир.
— Нет, конечно, нет! — вскричала Эльвер. — Просто я ведь о вас писала! Конечно, у меня есть и ваши портреты, и вырезки из журналов, и письма.
Я с трудом сдержала ругательство.
— Вот как? — улыбка дракона сделалась настолько хищной, что Эльвер невольно отшатнулась. — Значит, вы даже не скрываете, что написали тот пасквиль?
— Почему… пасквиль? — пробормотала побледневшая женщина. — По-моему, вышло очень романтично!
Дракон поднялся медленно, плавно, шагнул вперед. Эринг дернулся и сжал кулаки.
— Потому что это называется «заведомая клевета», госпожа Эльвер! — в негромком голосе дракона слышалось едва сдерживаемое рычание. — Как вам только в голову пришла эта чушь? Или вас кто-то надоумил? Говорите!
Я кашлянула, однако Эринг успел первым. Вскочил и ухватил взбешенного дракона за локоть. Самоубийца.
— Эй! Не кричите на нее.
— Подожди, Эринг! — тоже поднимаясь, взволнованно попросила Эльвер. — Господин
— Каким еще письмам? — прорычал Исмир, пытаясь стряхнуть с себя вцепившегося клещом Эринга.
А я на всякий случай нащупала в кармане верный скальпель. Эльвер запаниковала, нервно сжала пальцы и закричала со слезами на глазах:
— Да вашим же письмам!
Исмир успокоился мгновенно. Поневоле закрадывались сомнения, насколько искренней была его ярость.
— Полагаю, вы можете их предъявить? — сказал он ровно. — Мои письма.
— Да, конечно. Я сейчас принесу! — засуетилась она. — Или… Пойдемте в мой кабинет, я тогда все сразу покажу!
Наверх мы поднимались гуськом. Бедная Эльвер постоянно оглядывалась на Исмира, из-за чего чуть не загремела с лестницы. Дракон удержал ее от падения, обхватив за талию. Эльвер густо покраснела и прикусила губу.
Я покрепче ухватилась за перила и закатила глаза. Только этого нам не хватало!
Кабинет оказался небольшой комнатой на верхнем этаже. Эльвер явно специально обосновалась подальше от шумного семейства. На столе — ворох каких-то записок, несколько фотографических альбомов, новенькая печатная машинка. Сугубо рабочую обстановку несколько нарушали только картины — парящие в небесах над морем и айсбергами драконы, а также небрежно брошенные у кресла газеты и теплый плед.
Эльвер направилась прямиком к столу, отперла ящик и вынула перевязанный кружевной лентой сверток.
— Вот! — сказала она с тихим торжеством.
Исмир взял его безо всякого пиетета, небрежно рванул упаковку. Эльвер даже вздрогнула, увидев, как мнутся хрупкие листки. Дракон вчитался в первое письмо, поднял брови. Просмотрел второе, третье… И, небрежно бросив на столик всю пачку, шагнул к Эльвер.
— С чего вы взяли, что это писал я? — поинтересовался он почти дружелюбно.
Я мельком заглянула в отброшенные им бумаги. Они были полны нежностей вроде «дорогая моя», «обожаемая», «родная», и неожиданно романтических заверений в любви и верности.
— Но там же ваш инициал! — удивилась Эльвер. — И давность совпадает, я… одному знакомому показывала.
«Знакомый» изо всех сил изображал, что он тут никаким боком. Насвистывал что-то, разглядывая старую фотокарточку в рамке. С нее смотрел Исмир, который с тех пор изменился мало, разве что длинные волосы обрезал почти под ноль.
— Инициал? — дракон прищурился и скрестил руки на груди. — Уважаемая, мое имя пишется с «иса», а не с «ингуз» 32.
— Как? — Эльвер едва не села мимо стула. Сглотнула и повторила еле слышно: — Как — с «иса»?!