Протокол вскрытия
Шрифт:
В стороне надрывно рвало старосту, которому хватило одного запаха. Эринг тоже подозрительно побледнел.
— Не понимаю, — хмыкнула я, — почему бабочки в животе — это романтично, а личинки — нет?
— Регина! — простонал Эринг и гулко сглотнул. — Шуточки у тебя!
Я оценила зеленоватый цвет его физиономии и смилостивилась:
— Я им займусь. Не мешай, хорошо?
«Спасибо» он не сказал, но проступившее на лице облегчение и без того было достаточно красноречиво.
— Ладно! — согласился он. — Только сначала скажи причину
— Эринг, — укоризненно проговорила я, возвращаясь к внешнему осмотру трупа, — ты отлично знаешь, что я не люблю угадывать.
— Зануда, — проворчал он и тут же поспешно заверил: — Но я тебя обожаю!
— Да-да, — усмехнулась я. — Почти верю. Хм, ладно. Судя по некоторым признакам, в частности, цвету языка и слизистых, беднягу отравили.
— О-о-о! — восторженно протянул инспектор, позабыв даже о тошноте. — Регина, ты — прелесть!
И хищно уставился на сбившихся в кучку селян.
— Да, — спохватился он, снова поворачиваясь ко мне. — Ты только не забудь меня позвать, когда этих, — небрежный кивок на составленные рядышком гробы, — поднимешь! Я хочу задать им пару вопросов.
Он подмигнул со значением.
— Эринг! — прошипела я.
В ответ он отчаянно засигналил бровями.
— Как ты мог подумать, что я забуду? — притворно возмутилась я, и он ухмыльнулся.
Эринг закончил почти одновременно со мной. Зашивать я не стала, только аккуратно сложила органы на место. Похороны уже позади, чувства родственников раскромсанные трупы не заденут.
— Что там? — спросил Эринг, не пытаясь, впрочем, заглянуть. Мертвецы ему были не в диковинку, но лишний раз ими любоваться его не тянуло. Тем более столь дурно пахнущими.
— Ничего нового, — неохотно признала я. — Полей мне на руки, пожалуйста.
Он кивнул и взял фляжку.
— Причины смерти подтвердились. Время смерти тоже, насколько возможно его установить в таких условиях. Кстати, состояние зубов и ногтей указывает на скудное и недостаточно разнообразное питание.
— Постой! — опешил Эринг, и вода потоком хлынула из забытой фляжки. К счастью, он быстро спохватился. — Ой, прости. Они что, голодали?
— Нет, — покачала головой я, стягивая мокрые перчатки. — Просто сказался недостаток растительной пищи.
Эринг смешно округлил рот и поднял брови.
— Правда как в прошлом веке!
Я вспомнила «лестное» предложение господина Гамли и зябко передернула плечами. Ведь он уверен, что живет нормально! Любопытно, его сыновья считают так же?
— Что? — Эринг внимательно следил за моим лицом. — Что-то пришло в голову?
Я обнаружила, что замерла с наполовину снятой перчаткой.
— Ага. Не знаю, насколько это пригодится…
Я кратко пересказала ему свои соображения.
Он слушал внимательно, чуть наклонив голову, потом еще некоторое время молчал.
— Слушай, — он встряхнулся, как вымокший пес, — а хорошая версия! Может, придумаешь, как эту
— Спасибо, — усмехнулась я. — Расследования — это твоя работа. А моя, — я кивнула на останки, уже скромно прикрытые крышками, — закончена.
— Вредина, — фыркнул Эринг и развалился на покрывале. — Зато понятно, кто нас пугал и зачем.
— Староста? — предположила я, вытирая скальпель салфеткой. — Хотел заставить нас убраться восвояси?
Пожалуй, теперь можно и перекусить. Я выложила заранее нарезанные бутерброды. На ужин, даже скудный, точно не хватит.
— Ну вот! — притворно огорчился Эринг. — А я думал сделать сюрприз.
Он цапнул ближайший кусок. Поднес ко рту, остановился, с подозрением его оглядел и спросил странным тоном:
— Надеюсь, ты еду не скальпелем резала?
И покосился на горку салфеток, перепачканных весьма неаппетитными субстанциями.
— Нет, — заверила я. Дождалась, когда он начнет жевать, и закончила мстительно: — Резекционным ножом.
Похлопала подавившегося Эринга по спине.
— Регина! — он укоризненно воззрился на меня, помаргивая длинными ресницами.
— Что? — я подняла брови. — Чего ты хочешь от голодной и не выспавшейся женщины? Понимаю, тебе без загадок жизнь не мила. Но я хочу домой!
Он вздохнул и предложил миролюбиво:
— До вечера потерпишь? Я постараюсь быстро закончить.
— Ладно, — я кивнула и тоже взяла бутерброд. — Мне вот что интересно. Этих двоих похоронили открыто. Значит, у старосты есть свидетельства о смерти.
Эринг застыл с недоеденным куском в руке.
— В которых причиной смерти указана лихорадка, — он медленно кивнул. — Раз в деле не разбиралась полиция. Так?
— Так, — я вздохнула и потерла переносицу. — Хотелось бы посмотреть на доктора, который подписал медицинское заключение.
— О-о-о, — протянул Эринг восторженно, отчего-то покосившись на скальпель. — Ты хочешь его пощупать?
— Нет, — усмехнулась я. — Надеюсь, до этого не дойдет. Задам несколько вопросов и провизии в соседнем поселке куплю, а то здешнюю пищу я пробовать не рискну. Особенно после того отравленного бедолаги.
Эринг посмотрел на огрызок бутерброда и запихнул его целиком в рот. С мрачным лицом заработал челюстями, проглотил и вздохнул:
— Эх, умеешь ты испортить аппетит!
Я лишь скромно пожала плечами. Работа у меня такая.
Вырвавшись из Фаускруд, я почувствовала облегчение. Это унылое место изрядно действовало на нервы. Не переставая крутить педали, я прикрыла глаза, наслаждаясь солнечным светом и ветром, пахнущим солью и водорослями.
Соседний поселок в сравнении с Фаускруд выглядел настоящим оплотом цивилизации: каменные дома, мощенные булыжниками мостовые, веселые занавески на окнах, а вон там видны разноцветные герани на подоконнике. В обеденное время народу на улице почти не было, лишь мальчишки с визгом гонялись за дворнягой.