Протокол вскрытия

Орлова Анна

— Угомонимся? — переспросила одна из скоге мрачно. Она вылетела чуть вперед и зависла в метре от меня. В зеленоватой дымке проступило миловидное лицо, и скоге выкрикнула яростно: — Мы имеем право на месть! Ни одной из нас не сравнялось даже пятнадцати весен, Проводник!

— Имеете, — согласилась я, стараясь не обращать внимания на холодок между лопатками. Эринг выдохнул сквозь зубы, а я уточнила безжалостно: — Но я не позволю вам издеваться над полицейскими. Они тут не при чем.

Скоге задумались. Пошушукались о чем-то (выглядело это

как туманный водоворот), и самая смелая опять вылетела вперед. Эринг напрочь забыл о кофе, так и застыл со спиртовкой в руках и приоткрытым ртом. А я вдруг рассердилась. Представления начать давать, что ли? Спешите видеть: на арене Проводник мертвых! Анатомический театр, только сегодня, проездом в Ингойе.

Я тряхнула головой и украдкой ущипнула себя за руку. Это не моя злость, и желание ударить Эринга тоже не мое. Подвиги инспектора снискали нелюбовь скоге, хотя сомневаюсь, чтобы его это всерьез волновало.

— Кто вас убил? — спросила я напрямик.

— Мы не знаем, — сознались скоге. Сейчас они напоминали колеблющийся на ветру тюль. — Люди. Плохие!

М-да, исчерпывающее описание. Эринг бросил на меня взгляд и шагнул вперед.

— А как вас выманили? — он вынул записную книжку и крошечную серебряную ручку — мой подарок. В ловких и сильных пальцах эта изящная штучка напоминала дротик. — Почему вы не сопротивлялись? Как…

— Помедленнее, — попросила я, видя, что бедные призраки вот-вот бросятся наутек. Не из-за шквала вопросов, просто выглядел инспектор так, словно готовился воткнуть в ближайшую скоге этот самый кусочек серебра, а потом для верности добавить кастетом.

— Ладно, — согласился Эринг нехотя. Присел на стул, закатал рукава и поднял взгляд на допрашиваемых. — Ну, я слушаю!

Я отвернулась, скрывая улыбку. Эринг за работой забывал обо всем. Даже о том, что он вроде как боится призраков. Хотя сдается мне, что с этого дня он страх преодолеет.

Скоге дружно посмотрели на меня.

— Рассказывайте, — посоветовала я и подняла отброшенную Эрингом спиртовку.

Пожалуй, стоит все же сварить кофе.

— Так как вас выманили? — повторил Эринг, занеся ручку над чистым листом бумаги. Его глаза горели азартом. — Там ведь не было следов ритуала.

— Музыкой, — сознался призрак со вздохом.

— Как?! — Эринг вытаращил глаза.

— Музыкой, — повторил дух. — Он играл на скрипке.

— Он? — уцепился инспектор. — Значит, он был один?

Я прикусила щеку. Неужели ошиблась? Это было неприятно.

Скоге нервно затанцевала в ярком свете лампы.

— Играл — один! — объяснила она нетерпеливо. — Другие пришли потом.

Эринг кивнул.

— Дальше!

— Так красиво, — прошелестела она мечтательно. Даже зная, что это оказалось ловушкой, она не могла отделаться от чар. — Так чудесно!

— Значит, поэтому вы не боролись? — Эринг быстро черкал в блокноте.

— Нет, — скоге понурилась. — Мы были малы.

— Малы? — удивился он.

Призрак молчал, и мне пришлось объяснить:

— Скоге —

духи природы. Магию их женщины получают с началом менструаций.

Эринг кашлянул — и смущенно зарозовел ушами.

— П-понятно, — выдавил он.

А я умилилась. После нескольких лет в полиции он еще не разучился стесняться! Впрочем, Эринг быстро взял себя в руки.

— Тогда почему за ними не присматривают? Ну, старшие?

— Старших мало, — убитая девочка-скоге горестно вздохнула. — Старшие говорят, мы ушли далеко-далеко и почти вымерли. А потом что-то случилось и…

— И? — повторил Эринг, напружинившись. Я в последний момент успела спасти почти убежавший кофе.

— Нас стало много, — объяснила скоге просто. — И потянуло сюда.

Громкий стук в дверь вспугнул призраков, как куропаток. Зеленоватый вихрь, тихий щелчок — и в морге остались только мы двое.

— Инспектор? — позвал из-за двери Амунди. — Можно мне войти?

Я хмыкнула. Надо же, какая деликатность! Чем мы тут, по мнению констебля, занимаемся?

— Заходи уже! — разрешил Эринг, хмурясь. — Все равно спугнул.

— Спугнул? — удивился Амунди, одним взглядом окинув пустой морг. Кроме нас с Эрингом не было ни души. — Кого?

— А, — махнул рукой Эринг, — какая теперь разница? Главное я выяснить успел: тут замешан музыкант. Поспрашиваю у наших.

Он с довольным видом захлопнул блокнот.

— Да? — я подняла брови и напомнила: — Эринг, у тебя ведь нет дела.

Он насупился.

— Хочешь сказать, что я должен бросить тебя одну? Тебе же по-любому придется в этом разобраться.

— Простите, господин инспектор, — Амунди принял самый смиренный и почтительный вид. Точнее, попытался принять. Смиренный медведь — это оксюморон. — Дела для вас.

Он протянул Эрингу кипу папок.

— Это все мне? — кисло спросил приятель и примостился на моем столе. Бегло пролистал и возмутился: — Дядя что, свихнулся? Опять эта белиберда?!

— Какая? — вздохнула я, присев с чашкой на подоконник.

Эринг хрустнул печеньем, не отрываясь от бумаг.

— Так, что тут у нас? Целая деревня, пострадавшая от «хельской лихорадки».

— Чушь, — прокомментировала я. — Обычная просовидная сыпь, может быть что угодно, от экземы до сифилиса. Дальше.

— Угу, — Эринг потер лоб и скривился. — Эти идиоты пишут в ИСА, вместо того, чтобы вызывать врача. Дальше водные девы, которых видели местные мужчины на дальнем хуторе.

— Сколько они перед этим выпили? — скептически спросила я. — Не морочь мне голову!

— Я не морочу! — возразил он. — От меня требуют это расследовать! И еще кучу всякой чуши.

— Например? — заинтересовалась я.

Если уж Эринг признает, что это чушь, а не мистика…

— Например, есть заявление о пропаже почтенной матери семейства. Муж утверждает, что его жена — прекрасная эльфийка, которая проникла в дом с солнечным лучом, вышла за него замуж, родила семерых сыновей и тем же путем исчезла!