Протокол "Второй шанс"
Шрифт:
В полумраке лицо Кальвина выглядело словно посмертная маска. К его чести, однако, с места он все-таки не сдвинулся, продолжая сверлить взглядом Бальба. Квинт на какое-то мгновение даже почувствовал к нему что-то похожее на уважение.
– Возражений больше нет? – обвел их маленькую компанию взглядом Бальб. Возражений больше не было, - Отлично. Дальше. Оппий и Калавий идут в народ, - он повернулся и сказал, уже обращаясь к ним, - Ваша задача одновременно проще и опаснее. Я думаю, чтобы взбаламутить народ и ветеранов, донести до них мысль, что Цезарь жив и пострадал от рук Октавиана, будет
Квинт с Оппием синхронно кивнули. Прибитые к рострам списки, растущие с каждым днем, несмотря на вычеркнутые имена, и все увеличивающееся количество голов, на этих рострах вывешенных, ни на мгновение не давали забыть о том, какая их ждет судьба, стоит хоть немного растерять бдительность.
– Понимаю, что вы и без меня разберетесь, но все-таки постарайтесь быть поосторожнее, - закончил Бальб, - И последнее. Квинкция идет сегодня вечером в гости к Скрибонии и пытается узнать хоть что-нибудь, - он повернулся к Квинкции, - Сильно не рискуй, настойчивости не проявляй, если что. Попробуй все обставить так, как будто тебе просто жутко хочется посплетничать.
– Мне даже притворяться не придется, - усмехнулась Квинкция.
– Отлично, - молчавший до того Поллион, встал из-за стола, - Со всем, вроде, разобрались. А теперь… Ника, проводи пожалуйста наших гостей в свободные спальни. И сама иди спать. Сегодня и завтра можешь отдохнуть, - обратился он к сидевшей у двери молодой рабыне, которая всю ночь подносила им еду и напитки. После последних слов ее лицо просветлело, и она воодушевленно кивнула.
– Погоди, Гай! А как же она? – перебила мужа Квинкция, кивая в сторону задремавшей Марии.
– А, да. Ника, и еще, пришли кого-нибудь, чтобы ее в спальню тоже перенесли, - сказал Поллион и тут же поймал непонимающий взгляд Квинкции, - А поговорить мы с ней можем и завтра, - ответил он на так и не заданный вопрос.
Остаток этой ночи Квинт спал очень беспокойно.
[1] Один из холмов Рима, в пределах городских стен.
[2] Произношение этого когномена в латыни и в современных языках очень различается, там без шансов, что Мария поняла бы о ком речь, не зная латыни.
[3] Марий/Мария – италийский номен. Это все равно, что встретить Володю, который совсем не понимает по-русски и говорит только на хинди.
[4] Претекста – обычная гражданская белая тога. У сенаторов тога с красной каймой и туника с двумя параллельными красными полосами по бокам.
Безопасник (Магнус IIII)
Пробить бюрократическую стену головой казалось невыполнимой задачей. Пусть из каждого утюга на всей территории комплекса и твердили о том, что у них крайний дефицит оперативных кадров, пусть руководство и вело одновременный набор нескольких новых мобильных опергрупп для поиска и постановки на содержание якорных аномальных объектов их реальности – Магнусу словно выдали красную карточку.
Его заявления как будто и не рассматривали вовсе, сразу отправляя в шредер, и чем больше он старался пробиться, чем большее выражал желание наконец-то сделать хоть что-то толковое в своей жизни – тем толще становилась стена. Пока
Он не питал никаких иллюзий – его бэкграунд сильно ограничивал спектр доступных ему в рамках Фонда специальностей. Все они сводились к одному – тупой работе мускулами, но тупая бесполезная работа мускулами, заключавшаяся в протирании штанов и наблюдении за камерами, была далеко не пределом его мечтаний.
Однако, он все-таки оказался здесь – в комнате охраны с нашивкой ССБ на новенькой форме. Здесь людьми не перебирали, и даже его потенциальная “психическая неуравновешенность” не была противопоказанием.
Наверное, ему стоило радоваться хоть такой работе – сидя в четырех стенах своей квартиры, он уже за первую неделю пребывания здесь начал чувствовать, что у него подтекает крыша и развивается клаустрофобия. Может быть, он бы даже и радовался, если бы не его коллеги.
Никого из них, кроме загадочной женщины с безумной стрижкой, отзывавшейся на “имя” Третья, совершенно не беспокоило то, что все их дни состояли из однообразной рутины патрулей и дежурств, и даже наоборот – они считали такую непыльную и несложную работу идеальной, чем неизменно раздражали и его, и Третью.
Поэтому сегодня, когда их командир, Кларк, под конец смены неожиданно лично собрал их в комнате охраны и объявил, что им выдан ордер на арест одного из докторов, который необходимо произвести как можно скорее – обрадовались этому только они двое.
– Есть! – стоило Кларку закончить говорить, рука Магнуса выученным движением потянулась к козырьку новенькой форменной фуражки.
По рядам остальных пронеслись нестройные недовольные шепотки. Все они надеялись на очередную непыльную смену, а арест под самый ее конец разрушал эти надежды полностью.
Кларк словно не замечал неудовольствия:
– Отлично, выдвигаемся! – скомандовал он и первым, чеканя шаг, двинулся к выходу. До того, как оказаться в Фонде, он, вроде как, был военным – и это чувствовалось.
Магнус с Третьей проследовали за ним без промедления, а уже за ними вяло потянулись остальные. Нескольких из них Кларк даже снял с патрулирования – и теперь Магнусу было любопытно, что это за доктор такой, что для его задержания потребовались все они. Обычно научная половина Фонда не отличалась боевой подготовкой и для ареста любого из них было бы достаточно только ордера – и пистолета, чтобы пригрозить.
– Да, - едва покинув комнату, Кларк резко остановился и развернулся к ним, вынуждая их остановиться на месте, - Пока не забыл. Ни в коем случае не вздумайте дотрагиваться до его амулета, если хотите сохранить свои мозги.
Они снова двинулись вперед.
– Да что с ним не так, с доктором этим? – полушепотом, словно нашкодивший школьник, спросил Магнус у идущей рядом Третьей, - То для его ареста нужны мы все, то амулет какой-то, до которого нельзя дотрагиваться.
– Не знаю, - так же тихо ответила Третья, - Но я давно знаю командира Кларка и, поверь, если уж он отдал такой приказ – его лучше выполнять.