Протоколы спецотдела
Шрифт:
– Слушай, ты выпить хочешь?
– Выпить? С утра?
– Утро прошло, день на дворе, почти одиннадцать. Сегодня вообще-то суббота. Выходной.
– У кого как. У меня ненормированный рабочий график.
Она не стала дожидаться моего ответа и через пару минут плеснула в бокалы вискаря на два пальца. Выпили.
– Извини, колы нет, – сказала она, наливая по второму кругу.
Четыре бокала спустя разговор покатился, как масло по сковородке и постепенно достиг все более откровенных тем. Когда первая бутылка подошла к концу, на столе
Очнулся в кровати Софии, за окном уже светло. Голова раскалывалась, во рту было так сухо, словно я глотал песок. Из ванной доносился шум воды. С трудом сев, я попытался восстановить в памяти события вчерашнего дня. Перед глазами всплыли обрывки попойки: долго сидели на кухне, потом вышли на улицу, бродили по набережной. Где-то в этих воспоминаниях мелькал Денисов. Он что, был с нами? Вряд ли. Ах да, точно, он звонил мне. Интересно, что я ему наговорил? Не сморозил ли какую глупость?
И неужели у нас с Софией что-то было? Спал я в одних трусах, джинсы, футболка и носки валялись на полу.
Оделся, поплелся в кухню и напился воды из-под крана. Стало чуть легче. Сел за стол. Из ванной появилась София, обмотанная полотенцем, и замерла в дверном проеме.
– Привет, – игриво произнесла она, подмигнув мне.
– Привет, – ответил я с некоторой растерянностью.
– Как спал?
– Нормально. Что вчера было?
– Ты не помнишь?
– Нет.
Эльфийка хихикнула. Вошла в кухню, села за стол.
– Расскажу – не поверишь! У меня для тебя две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
Я напрягся.
– Давай с плохой.
– Когда вчера пришел твой напарник, ты попросил его показать удостоверение, а потом вцепился в ксиву зубами и разорвал в клочья и все съел.
– Что?! – взвыл я.
София снова хихикнула:
– Да шучу я. Нет никаких хороших и плохих новостей. Мы просто хорошо побухали – и все.
У меня отлегло.
– Но напарник звонил, я это помню.
– Да. Ты пытался ему что-то сказать, но ты лыка не вязал.
– А он что?
– Не знаю. Но, кажется, я слышала что-то вроде «отдыхай, завтра поговорим».
– Это радует. У нас с тобой… ну… было это самое?
Эльфийка ухмыльнулась:
– Ты правда думаешь, что в том состоянии, в которым ты был вчера, у тебя что-то бы получилось? Нет, ничего не было.
И тут меня осенило. В памяти всплыл момент, когда я рассказывал ей, почему меня взяли расследовать гул. Я ей растрепал о своих способностях! Во дурак! Какой же я дурак!
– Завтракать будешь? Могу яйца пожарить, – предложила София.
Я поморщился. Она поняла, что мне не до еды, и ушла в спальню переодеваться. Когда вернулась, достала из холодильника две запотевшие банки пива. Одну поставила передо мной, вторую оставила себе. Села за стол и начала
– Слушай, я тут вчера тебе лишнего наговорил… – сказал я, теребя банку в руках.
Она пожала плечами:
– Да нет, вроде все нормально было.
– Нет, я про свои способности.
– Помнишь, о чем мы вчера договорились?
– Нет.
– Ты попросил помочь их раскрыть.
Во дурак! Балбес, идиот!
– А как ты можешь мне помочь?
– Гипноз. Я немного умею. Введу тебя в состояние транса, чтобы ты вспомнил интернат. Ты решил, что это поможет тебе понять, какие у тебя способности и как ими пользоваться.
Я сделал глоток. Слегка затошнило, потом отпустило.
– Звучит странно, – сказал я.
– Почему?
– Не верю в гипноз.
– Зря. Я умею. Кстати, вчера ты так не считал.
Я вдруг подумал, что София действительно могла бы помочь мне вспомнить.
– Давай попробуем, раз так. Может, что-то и получится из этого, – сказал я. – Когда сможем приступить?
София отпила пива и, поставив банку на стол, пожала плечами:
– Да хоть сейчас.
– Что для этого нужно?
7
Гипноз был чем-то вроде сна, но гораздо более странным и беспокойным. В реальности я лежал на кровати Софии, эльфийка сидела рядом, направляя мое сознание своим мягким, гипнотическим голосом, заставляя меня погружаться в омут памяти – туда, где таились воспоминания об интернате. Я шагал по темному лабиринту, его стены были разделены на множество диафильмов, они показывали фрагменты моего прошлого.
С любопытством и настороженность я стал скользить по ним взглядом.
– Где ты? – раздался голос Софии, звучащий как эхо.
– В лабиринте. Стены показывают мое прошлое, – ответил я.
– Хорошо. Ищи интернат.
Я продолжал поиски, но все было безуспешно. Интерната нигде не было.
– Тут его нет, – сказал я с разочарованием.
– Ищи лучше, – настаивала София, и ее голос звучал настойчивее, словно требуя от меня невозможного.
Не знаю, сколько времени я бродил по лабиринту и сколько фрагментов прошлого успел посмотреть. Диафильмы показывали все: от первого воспоминания о детском доме – драке с пацаном из соседней комнаты за яблоко, до момента появления Денисова на пороге моей квартиры. Интернат словно был стерт из памяти.
– Я не могу его найти, – сказал я Софии.
– Подумай о своем возрасте, когда ты там был.
– Но я же ничего не помню! Как я могу подумать об этом?
– Просто сосредоточься. Найди хоть какую-то зацепку.
– Легко сказать!
Я пытался вспомнить, что было в моей жизни в период с четырех до шести лет. Ответа не нашел, но вдруг наткнулся на черную нишу в стене. Когда я присмотрелся, понял, что это ответвление, темное и тихое, как забытое воспоминание, укрытое мраком.
– Я нашел тут проход, – сказал я Софии. – Там темно, как в аду.