Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
— Смотри, это же мы с тобой и Израдцом! — засмеялся Волна, — Тогда, помнишь, когда дорогу выбирали? Отличная картина. Пусть я и величиной с клопа, но демонюга и вообще шелудивый. Надо обязательно ему показать. Пусть репродукцию в аду повесит.
— Откуда? — недовольно спросил Руслан.
— Так того… отец Николай увидел во сне и нарисовал.
— Кто дал вам право размещать портрет, Среди святых, среди иконостаса? — гневно вскричал Андрей, — Немедленно— Так… отец же… Николай… — бормотала испуганная старушка.
— Где священник, кстати? Почему не встречает? — Руслан огляделся в поисках священнослужителя.
— Батюшку взяли сегодня, — словно оправдывался казак, — Полиция… взяли у друга на квартире.
— За что?
— Обвинение в терроризме. Типа, секта, готовились взрывать.
— Вот видите, что происходит в Мире: Кругом враги, а вы даете им Оружье против вас, даете повод, Вас обвинить в сектантстве и вранье!— Андрей снова указал на портрет, и казаки бросились снимать неугодную картину.
— Что делаем дальше? — устало вздохнул Антип, выходя на улицу вслед за Андреем и Русланом.
— Для начала лезем в Интернет? — напомнила Алена, провожая взглядом портрет, переносимый в сарай.
— Лучше порыскать в Сети у меня дома, — раздался сипловатый, незнакомый голос брюнетки, недавно покинувшей церковь, — Я обитаю недалеко тут, пара кварталов.
— А кто ты? — нахмурился бандит.
— Смотря, что интересует. Звать Анна.
— Дальше.
— Есть вот такой значок, — отворачивая лацкан пиджачка, девушка показала белый кружок с насыщенно алыми глазами, будто готовыми разорваться и брызнуть алой кровью.
— Юззи! — в ужасе вскрикнули Волна и Рустам; казаки бросили портрет и поспешили на помощь.
— Но есть и вот это, — спокойно продолжила Анна, засучивая рукав.
На нежном запястье молодой руки красовалось глаголическое «Добро» в окружении пяти земных шариков. Казаки остановились, облегченно вздыхая, и продемонстрировали такие же наколки.
— И что это? — недоумевал Антип.
— Наши, — спокойно объяснил Руслан.
— Типа, Союз?
— Да, Союз Протозанщиков.
— Симпатичная татушка. Я тоже такую хочу, — влез в разговор Волна.
— У тебя уже есть.
Волна нетерпеливо закатал рукав. Множественные родинки, выступающие сосуды, шрамы, оставшиеся на руке от веселого детства, перестроились, образуя на запястье знак протозанщиков.
— Ого! — вскрикнул Рустам, обнаружив и на своей руке подобную, — Круто!
— Типа того, — продолжал любоваться Алексей.
— Если идем, то пошли, — недовольно буркнул Антип, не заметив у себя и следа знака.
— И у меня ничего, — тяжело вздохнула Алена.
— Ну, мы же с тобой не заслужили. Грешны мы, — ерничал Анти-поэт. — Нас не взяли в их тайный Орден.
— А
Анна проживала в огромной, многокомнатной квартире. Из скольких помещений состояло жилище, с первого взгляда не скажешь, а заниматься подсчетом комнат некогда. Гостей хозяйка проводила в «свой уголок», этакую квартиру в квартире, с кухонькой, гостиной и маленькой, но уютной спальней. С туалетом и ванной. С отдельным выходом, через соседний подъезд.
— Живем вдвоем с отцом, — рапортовала Анна, включая компьютер, — Мать сбежала. Я осталась — здесь удобней. Лет скоро двадцать — могу выбирать.
— Еще бы, не удобно-то, — ухмыльнулся Антип, разглядывая «уголок» Анны.
— Дело не в квартире. Мой отец — юззи! — присутствующие заметно напряглись, — Да юззи, причем закостенелый. Сейчас его дома нет, не бойтесь, появится не скоро — уехал на какое-то важное дело. Наверное, еще где-то протов обнаружили.
Он и меня сделал юззи, но я справилась с помощью отца Николая. Сегодня отец арестовал батюшку. Он полковник мили… полиции.
— А знает, что ты… — прищурился бандит.
— Знает! Но не все человеческое погибло в нем. Какие-то частички остались. По-своему любит. Защищает. Домой никого не приводит.
— Зачем носишь эту гадость?
— Я ведь была юззи. Настоящей юззи. Это мое прошлое и я не собираюсь от него отказываться или скрывать его.
— Хватит болтать, — оборвал Руслан, видя, что компьютер загружен и готов к работе, — Ищем.
— Что ищем? — Анна, поправив волосы, обернулась к Антипу.
Протозанщики вкратце обрисовали ситуацию. Шустрые пальцы Анны застучали по клавиатуре, в Интернет полетели ключевые слова.
Антип в это время воспользовался телефоном и несколько минут с кем-то увлечено поговорил:
— В общем, так. Общался с закоренелым зеком. Выяснить удалось только слово «швоить». По его словам, так старики-уголовники говорили слово «есть», в смысле кушать. И «похан» с «паханом», по его мнению, одно и то же, вроде как, говорят и так и этак. Что получается? «Кушать пучки со спидонами…». Какие пучки? Стрел? Редиса?
— Щи! — выкрикнула от компьютера Анна, — По Далю пучками — в костромской области называли щи.
— Час от часу не слаще, — пробубнил Антип, — А спидонов там нет?
— Есть. У того же Даля: спидон — это пирог.
— О, сходится по смыслу, — проговорил Руслан, — «Есть щи с пирогами». А дальше?
— А вот дальше — ничего толкового. Шабро — это, вроде, какое-то французское вино. Мас — неизвестный вор. А остальное… все мимо.
— Ага, выкирять французского вина? — подхватил Антип.
— Не, шабро и кирять — в разных предложениях, — пожал плечами Руслан.
— Ну да, ну да. Твоя правда. Что получается? Есть щи с пирогами выпить клевой… чего-то — это не символа, а что-то другое. Ни с чем не связанное французское пойло… Но известно, что символ какой-то мас, а еще он е… ё… лыга какая-то, а еще хозяин. Про мас ничего?