Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
— Я сам почти засыпал… Знаешь, что мне не давало окончательно свалиться? Вот! — Рустам достал из нагрудного кармана фото Волны, — Она колотится как будто…
— Мистика какая-то!
— Неужели? И откуда бы ей взяться? — съязвил Рустам, — Ну что, еще раз попробуем?
— Даже не пытайтесь, — раздался за спиной голос с хрипотцой, — Каждый раз будет одно и то же.
Невысокого роста щуплый мужчина в казачьей форме осматривал приятелей сквозь заросли сдвинутых бровей. Голова чуть склонилась к плечу. Пальцы с едва различимым треском покручивали жесткую щетку седых
— Ты еще кто такой? — проворчал Антип.
— Я — помощник! — однозначно заявил казак.
— А-а-а, тогда все понятно, — отмахнулся бандит от незнакомца, собираясь вновь отправиться в кассу.
— Подожди, — остановил приятеля Рустам, — Что нам мешает выслушать? Мало ли…
— Слушайте внимательно.
И казак рассказал о неких силах, сосредоточенных на вокзале. Кто это или что — он не имел представления. Знал, что задача этих сил не пропустить друзей к кассам, не дать покинуть Москву. Антипа и Рустама легко вычислить и устранить, но сейчас врагам нужно знать куда и зачем они собрались. Поэтому просто задерживают, собирают данные.
Неспроста они оказались именно сегодня и именно здесь. Поезда в этом направлении отправляются не только с Киевского, но и с Курского, и других вокзалов; не только сегодня, но и ежедневно. Кто-то помогает им, ведет, направляет. Кто — мужчина не знает. Он лишь получает и передает информацию, это его обязанность в некой тайной организации «протозанщиков», говорить о которой казак не захотел.
Единственный шанс ускользнуть от преследователей — исчезнуть, спрятаться, нырнуть в «дыру во времени». Возможность укрытия предоставляется лишь один раз в год и только на Киевском вокзале. Здесь появляется шанс прыгнуть во временной провал, обманув признанные догмы науки.
— Ну как, выслушал? — со смехом спросил Антип у приятеля, игнорируя казака, — Пойдешь нырять в дыру?
— Вам лучше мне поверить. Сэкономите много времени и сил, а то и жизни спасете.
— Да о чем ты говоришь? — взбеленился бандит, — Какая еще дыра? Что ты еще за псих?
— Выйдем на улицу, — предложил казак.
В черноте накатившей ночи вокзал полыхал неоном. Арки входов монотонно гудели пассажирами. Влажные от испарины колонны, подсвеченные снизу прожекторами, казались парящими в воздухе. Башня хвалилась сверкающими циферблатами часов.
Часы и являются главным пропуском в «дыру во времени». Сложное устройство, по мнению людей, создано около века назад, но ни автор, ни точная дата не известны. Утеряна документация. Забыта фирма-изготовитель. Так и шлепают стрелки, отсчитывая обычные московские минуты. Так и светится мозаикой циферблат, скрывая от обывателей тайную, мистическую сущность. Так и капает время час за часом, выжидая нужного момента.
Смотритель тщательно ухаживает за шестеренками, но не ведает главного секрета, а спрятанный за толстыми стенами и множеством замков механизм честно выполняет работу. Лишь раз в два дня человеческие руки прикасаются к часам, чтобы завести. Лишь дважды в год смотритель выполняет более сложную операцию —
В марте, при переходе на летнее время, стрелки нежно двигают вручную. Тайна же заключается в переходе на зимние часы: именно в ночь на последнее воскресение октября, для «выравнивания времени», стрелки останавливают на час! Ровно в три часа ночи. Ровно на три тысячи шестьсот секунд.
Здесь и образуется «дыра», которую не замечают жители Олова, но которая затмевает взоры представителям других Миров. Целый час самостоятельности и безнадзорности. Шестьдесят минут, скрытые от взора палачей.
В скором времени собираются отменить перевод часов на зимнее и летнее время. Это упразднит и мистическую «дыру». Возможно, подобное «затмение» произойдет в последний раз, и в будущем задуманное Антипом и Рустамом станет невыполнимым.
— Они часто создают такие заделы, чтобы… — казак задумался и не стал продолжать.
— И за этот час мы должны добраться до… — начал Рустам.
— Нет! — резко перебил казак, — Во-первых, я не должен знать, куда вы направляетесь. Во-вторых, не должен знать как. И в-третьих, за час необходимо добраться лишь до следующего пункта. Вот, тут написано, где это, — мужчина протянул мятую тряпицу, на которой чем-то бурым было выведено слово, — Писал во сне, по их просьбе… Что там — не знаю.
Следующей остановкой оказалась станция Рассудово. От платформы на восток, в паре километров от железной дороги, есть поселок Паморка. Там, на окраине села, будет ждать следующий связной, следующий помощник. Расстояние небольшое — есть все шансы добраться за час.
Антип поджег тряпицу и бросил ее в металлическую урну.
— Так нас же не видно? — все еще не верил казаку Антип.
— Не видно в течение часа, но потом все возвращается на место.
— Тогда чем нам поможет… э… то место, куда мы направимся?
— Я не знаю! Но это следующий пункт. Там что-то или кто-то будет ожидать. Большего не знаю, — с сожалением пожал плечами казак.
— А на чем ехать? Ночью нет ни поездов, ни электричек.
— Я больше ничем не могу помочь. Удачи!
— Отлично, — злобно пробубнил Антип, — Иди туда не знаю куда…
— Прощайте ребята. И да поможет вам Бог!
— Да уж… Спасибо.
4
Несколько часов ожидания. Сотни минут тяжелых размышлений. Последний шанс отказаться, плюнуть на все и вернуться домой.
Антип не привык отступать. Не для того тащился в Москву, чтобы, послушав бредни странного дядьки, развернуться обратно. Обещал помочь — поможет! Необходимо рискнуть — рискнет! Только как же сложно и противно осознавать, что находишься под наблюдением. Мерзко и тяжело бездействовать, понимая, что каждый твой шаг известен преследователям. Горько и удручающе делать вид, что ждешь кого-то, когда никто не придет.
Зато легко и просто не раскрыть врагу план, когда никакого плана нет! Именно так и решили — безмолвно, переглядом — не обсуждать ничего до трех часов ночи. На всякий случай, ведь вокруг полно народу. Кто из них невинный пассажир, а кто соглядатай?