Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
— Плесни-кка кконьячкку.
Рустам недовольно пожал плечами, но бокал поднял, брезгливо заглянув внутрь.
— Давай, а тто в стакккане блохха на аркане.
— Кто? — Рустам испуганно отбросил бокал, но толстое стекло не разбилось, а лишь мерзко звякнуло, встретившись с полом, — Ну, тебя с твоими шутками. Какая еще блоха…
— Такккая! Пусто в стаккане значит! Не надо мне тттвоего стакана мне… — последние слова Антип выкрикнул громко, заставив Рустама испуганно сжаться.
Трясущаяся рука с трудом
— Это ты к чему?
— А к тому! — снова перешел на крик пьяный Антип, но тут же успокоился, — Мне так легче… не сойти с ума. Смерти, смерти. Мрут как мухи… Столько уже похорон видел…
— Да ты и не пришел на прощание-то, — с укоризной произнес Рустам.
— А нечего там делать, — отмахнулся бандит.
Помолчав минуту, Анти-поэт залез под одеяло и тут же заснул.
— Вот спасибо, друг! — разозлился Рустам, так и не сказав главного, зачем приходил.
Калитка исчезла, снова обернувшись запотевшим стеклом. Деревья заиграли листвой, и птичий хор завел приветливые рулады. Волна жестом радушного хозяина пригласил всех войти, и Макс первым проскользнул за ограду. Ждан остановился в нескольких метрах от стекла, и, придержав за локоть Алексея, представил гостей.
— Это Михаил. Он же Белый, фамилия такая, — указал богатырь на офицера, — Наш человек. Мы с ним вместе много думаем…
— Рад! — по-военному четко произнес Белый, пожимая протянутую руку.
— Это Степан, — представил Ждан сухого старичка, одетого в длинную льняную косоворотку, — Хороший мужик, добрый.
— Офень прияфно, — старичок сильно потряс руку Волны, заглядывая в глаза.
— Что? Не понял? — переспросил Алексей.
— Гофорю, фто офень прияфно пофнакомиться!
— Проходи Степка, проходи, — подтолкнул Ждан, следом направляясь к бронзовой ограде.
Перед запотевшим стеклом гости замерли — удивленные взгляды остановились на надписи. Алексей подошел ближе, но написанный им «Привет» изменился — теперь там красовались символы: «?ыт отэ, анлоВ».
— Не понял, — нахмурился Алексей.
— Прочти с обратной стороны, — произнес испуганный гид, выныривая из запотевшей преграды.
— «Волна, это ты?», — проскочив завесу, прочитал Алексей.
— Что все это значит? — оглядел присутствующих Михаил, когда вся компания присоединилась к хозяину.
— Леха… он смог написать, — пробурчал недовольный Макс, — И вот, получается, ему ответили!
— ИСПОВЕДАЮ ГОСПОДЕВИ! — радостно вскрикнул Ждан, а Михаил и Степан обменялись понимающими улыбками, — ИСПОВЕДАЮ ГОСПОДЕВИ!
— Это хорошо? — не понял Волна.
— Чудо! Столь необходимое нам чудо! — попытался пояснить Белый.
— Тофьно — сцюдо-о-о! — прошепелявил старичок.
— А что хорошего?
— Пойдемте к дому, — оглядываясь,
Расположились на веранде с видом на живописное озеро. Плетенная мебель, приятная прохлада, цветущие водяные лилии. Волна поставил в центр стола вазочку с печением, обнаруженную в доме, и уселся в кресло. Локти присутствующих соприкоснулись.
— Красиво у тебя, — глубоко вздохнул Ждан.
— Вот уж не уверен, что это моя заслуга, — улыбнулся Волна, — Неужели есть Миры, где еще лучше?
— Должны быть, — однозначно вставил Белый.
— Давайте без лишней болтовни, — предложил Алексей, — Макс многого не знает или не говорит.
— Я рассказываю все, чему нас учат в школе гидов, — парировал толстяк.
— Именно, — подтвердил Ждан, — Он рассказывает тебе официальную версию. То, чему его учили. Я же расскажу, что удалось узнать за долгие годы пребывания в Меди. Но предупреждаю, чем больше узнаешь, тем запутаннее выглядит…
Кроме Медного, Серебряного и Золотого существует и еще одно место — там живут Высшие Силы.
— Бог?
— Высшие Силы, — повторил здоровяк, — А Бог… Бог он повсюду!
— Ангелы? Апостолы?..
— Давай не будем ограничивать себя терминами, а? Их такое множество в разных учениях, что запутаемся. А что из этого и насколько соответствует действительности, мы толком и сами не знаем. К тому же, как я понял, ты не самый большой знаток богословия?
— Не самый… мягко говоря! Да и вы, как я погляжу, знаете не больше моего. Что там ничего не знали, что тут…
— Так вот, — перебил здоровяк, — Есть и место пребывания Высших. Мы называем его «Олимпом». Потому что… ну, ты понял, по аналогии.
Оттуда и пошла идея о создания Олова — Мира Смертных, Мира Испытаний. От идеи принимать почивших на «Олимпе» отказались, видимо, сразу. Или после неудачного эксперимента — не знаю точно. Поэтому был создан Золотой Мир. После смерти в Оловянном, люди перемещались в Золото и существовали там вечно. Схема проста: заслужил в Олове — шагай в Золото, не заслужил — заходи на второй круг. Что происходит в Золоте, какие ощущения, какие правила — теперь не знает никто ни в Серебре, ни в Меди. Это высшая награда, но в чем она заключается?
Вернемся к Олову: народ размножался, умнел, озадачивался устройством Мира. Думал, решал, ошибался. Уравнивать всех в Золоте оказалось несправедливым — создали Серебряный Мир. И там есть счастье, радость и любовь, но в меньшей степени. В Серебре, говорят, можно очиститься и заслужить кейф Золотого Мира. Или навеки остаться в Серебре.
— Рай второго класса? Три звезды? — хмыкнул Алексей.
— Не перебивай ты! Существование там вовсе неплохо. Ощущение счастья и успеха такое же, как здесь, в Меди, только постоянное. И многие не стремились покинуть Серебро, не пытались перейти выше.