Протяни мне руку

Максимова София

— Ну, здравствуй, — ответил он равнодушно. В глазах Наташи мелькнуло удивление вперемешку с настороженностью: не так она себе представляла их первую встречу, неужели она утратила над ним свою прежнюю власть? Нет, такая любовь не забывается!

— Как же мы давно не виделись с тобой… — начала она тихо, с придыханием, — ты почти не изменился, только возмужал и стал ещё красивее… — приблизившись вплотную, Наташа положила свою холеную ладошку на его предплечье. — Ну, как ты? Как поживаешь, дорогой?

— Твоими молитвами… — сказал

Бес и отступил чуть назад, отчего рука женщина так и застыла в воздухе.

— Мы можем с тобой поговорить? — Наташа не растерялась и опять подалась вперед к Бессонову.

— Если ты о деньгах для Куриленко, то говорить — смысла нет. Денег я не дам, — холодно сказал Дима.

— О, если бы ты только знал, в каком мы сейчас положении, — на глазах просительницы выступили слезы. — Мы итак должны всем знакомым, дом заложен, кредит нам не дадут… и если Витя не отдаст этот долг, не представляю, что будет с нами, что будет со мной… — она сделала вид, будто вытирает покатившиеся слезы, которые на самом деле так и застыли в её холодных глазах.

— Видимо, в таком случае тебе придется искать нового мужа или идти работать… других вариантов я просто не вижу, — сухо сказал Бес.

— Всё-таки ты изменился… стал озлобленным и мстительным. Неужели ты не можешь простить мне ошибку молодости? — от слез не осталось и следа, в глазах женщины были только раздражение и вызов.

— Как же вы меня утомили, — Дима провел ладонями по лицу. — Хорошо, давай просто остановимся на понятном для вас варианте — я вас не простил и мщу, поэтому не буду оплачивать долг твоего мужа. Всё, разговор окончен, — обойдя женщину, Бессонов зашел в помещение мастерской.

Андрей позвонил на следующий день и сказал быть готовым к семи вечера. Он явно нервничал, перескакивая с одной темы на другую. Когда Дима уже хотел положить трубку, Смолкин тихо спросил:

— Бес, у тебя есть ствол?

Дима опешил, но тут же дурное предчувствие всколыхнулось в его душе, и он со злостью заорал в трубку:

— Вашу мать, вы за кого меня принимаете? Моё дело циферки перебивать на двигателе или на худой конец панель в машине заменить, электронику перепрошить, а не со стволами бегать.

— Ладно, не заводись. Просто так спросил.

— Нет, так не пойдет… Выкладывай, — со злостью выдохнул Дима, размышляя о том, на какую именно работу он подписался.

— Это не телефонный разговор… да и вариантов у тебя всё равно нет, ты согласился, процесс уже запущен… Всё, в семь будь готов, — и Смолкин положил трубку.

Весь день Бес ходил сам не свой, думал, стоит ли обо всем рассказать Жене на случай, если он не вернется, и, в конце концов, в районе шести часов вечера, подозвав к себе девушку, повел её в кабинет.

— Женя, вот здесь, — Бес указал на верхний ящик стола, — лежат документы на дом, ключи и деньги от седана, который в гараже за домом стоит,

а ещё немного налички. А вот это, — мужчина поднял вверх визитку и засунул её под угол настольной лампы, — номер проверенного нотариуса. Если понадобиться сделать доверенность на моё имя или что-то ещё… Кстати, мой паспорт и другие документы тоже здесь, — он выдвинул тот же верхний ящик.

— Ты… — запинаясь, сказала Женя, — ты зачем мне всё это говоришь? Ты уезжаешь? Я ничего не понимаю…

Видя неподдельный испуг в глазах любимой, Бес попытался её утешить:

— Эй, всё хорошо, ну что ты… это я просто так…к слову сказал. Ты почти моя жена, а не знаешь, что и где… — начал Дима тихим чуть хрипловатым голосом, но его слова произвели обратный эффект — Женя заплакала.

— У тебя проблемы, да? Это из-за твоего прошлого? — она смотрела на него огромными, полными страха глазами.

— Всё не так просто, дорогая, но тебе не о чем волноваться… Зря я начал этот разговор. Забудь, — он попытался беспечно улыбнуться, но это только рассердило девушку.

— Нет, ты должен всё рассказать! И не смей врать, Бессонов! — закричала Женя, — Хватит недомолвок! А то я … я… знаешь, что… — весь её запал прошел, и она снова заплакала.

— Прости меня, — начал покаянно Бес, — тогда я не сказал тебе всей правды… Я не завязал с прошлым. Мне отлично жилось, и кроме себя, я ничем не рисковал. Но теперь всё изменилось, и я решил бросить это. Мне дали последнее задание. Сегодня вечером я уезжаю, буду завтра.

— Как ты мог мне не сказать об этом? Как? Строил из себя кающегося грешника, а о главном умолчал? Как я могу доверять тебе после этого? — взбешенная девушка стала прохаживаться по комнате из стороны в сторону.

— Я струсил, — Бессонов опустил глаза. — Думал, что разберусь с этим по-тихому, и мы заживем нормальной жизнью. Но так просто уйти мне не дали.

— Вот, черт… — устало проговорила Женя. — Мало мне было проблем в жизни, так я ещё и влюбилась в хамоватого, бестолкового бандита и теперь придется трястись за его жизнь, — проговорила она как бы себе.

— Эй, ты явно меня переоцениваешь, я не какой-то там крутой бандит, — попытался пошутить Бессонов и тут же осекся. — Эй, погоди-погоди… Ты сказала, что влюбилась в меня?

— Да, влюбилась, как полная дура, — выдохнула девушка обреченно, смиряясь со своей невеселой судьбой.

Ошалевший на радостях Бессонов подхватил её на руки и принялся кружить по комнате. А уже через минуту усевшись в кресло и пристроив Женю у себя на коленях, тихо сказал:

— Я люблю тебя! Всё будет хорошо. Я вернусь, и мы вместе начнем новую жизнь.

Глава 12

Андрей заехал за Бессоновым ровно в семь вечера на черном тонированном Акценте, с криво прикрученными номерными знаками. Обычное игривое настроение Смолкина улетучилось, парень был молчалив и мрачен.