Проучить магистра
Шрифт:
— Почему же не порвала?
— Клеопа умоляла не делать поспешных выводов. Уверяла, что сын всего лишь опекает девушку по просьбе друзей.
— Так и есть.
Принцесса расплела руки, посмотрела в потолок, теребя усыпанную бриллиантами серёжку.
— Так да не так.
Мы молчали, теперь я смотрела на окутавшую академию облачность. Зачем принцесса пришла в общежитие? Поговорить со мной? Я была благодарна этой случайности, но чувствовала себя неловко. Вроде как виновата в том, что Золотиса подозревает жениха в равнодушии к ней, но ведь сердцу не прикажешь — так
— Всё что я хотела, посмотреть в глаза той, кому оставляю столь щедрый дар.
— Погоди! — я потянула её на себя, не позволяя уйти, — так не делается! Какой ещё дар? Мне ничего не нужно!
— Разве Алуст не нужен тебе?
— Нет! Он куратор моего проекта и всё!
Золотиса выглядела озадаченной, покусав губу, она вздохнула и снова заговорила:
— Надеюсь, ты понимаешь. Лишившись статуса моего кавалера, он будет вынужден выбирать себе пристань. И так засиделся в стажёрах. Это было позволено будущему принцу, теперь же… На ком он женится? На одной из истеричек? — она кивнула в сторону лифтового холла, — или на какой-нибудь первокурснице? Свободных девушек в академии не так много, чтобы выбирать.
Ё моё… Я растерялась, не зная, как реагировать. Принцесса усмехнулась:
— Так что не капризничай.
Я не позволила ей забрать ладонь:
— Это не каприз! Я не хочу выходить замуж! Не хочу и не могу!
— Отпусти! — она размяла покрасневшие пальцы и усмехнулась: — Завидую. Вот бы я могла так сказать. Увы, положение обязывает. — Она печально улыбнулась и пошла прочь, бросив напоследок: — У тебя два дня! Решайся, иначе потеряешь его навсегда.
Да что же это? Ничегошеньки не обрела, а меня пугают потерей.
Глава 11
Наука не для слабонервных
Третий час я сидела над томом диссертации магистра Олеандра, почти не перелистывая страниц. Мысли путались, то и дело возвращая меня к разговору с принцессой. Клеопа ошибалась, думая, что Золотиса ревнива. Ревность предполагает любовь, вожделение, привязанность, но никак не собственнические чувства, словно супруг одна из необходимых вещиц в пользовании её высочества. Как-то не по-человечески у них тут всё устроено! Хотя, кто меня спрашивает?
Принцесса не догоняла: ей не о чем беспокоиться, пройдёт немного времени, я вернусь на Землю, а это место займёт другая. Той — своевольной и бессовестной интриганке — я не собиралась оставлять любимого человека. Идея с нашей женитьбой не катит.
Я сказала «любимого»?
Та-а-ак… Никто не слышал. Ясно?
Отсрочка, дарованная королём, позволит мне вернуться домой и вынудить Вэллар провести обратный обмен телами. Я исчезну из академии, забуду её обитателей.
Странно, что меня вообще беспокоят судьбы этих людей. Казалась бы, привычная жизнь перечеркнёт всё случившееся, мне будет о чём заботиться: разруливать отношения с Олегом, руководить кафедрой… да мало ли! Всё! Хватит витать в облаках. Как говорится:
Надо хотя бы начать курсовой проект, ни у кого не должно возникнуть сомнений в компетенции будущей звезды академической науки, а то вынудят чего недоброго, дать-таки магическую клятву и приставят к какому-нибудь завалящему сталкеру!
Тщетные попытки углубиться в работу прервали шаги, потревожившие тишину читального зала:
— Боязнь чистого листа? — вкрадчивый голос библиотекаря заставил меня поднять голову.
Турбо стоял с крошечным мельхиоровым подносом, на котором дышала паром большая чашка. Я уловила аромат лимонника и чабреца. Передо мной, действительно, лежал нетронутый записями лист, где я собиралась делать пометки, прежде чем составить план проекта.
— Никак не соберусь с мыслями, — призналась я.
— Вот, отведайте травяного чая. Бодрит!
Я с недоверием покосилась на чашку:
— Ничего лишнего не подмешали туда, часом?
— Нет-нет, что вы! — широко улыбнулся Турбо, — меня в живых не оставят, если с вами что-то нехорошее случится.
Выяснять, кто так напугал библиотекаря, я не стала. С удовольствием выпила горячий отвар и вернула пустую чашку на поднос.
— Спасибо, очень вкусно.
Мужчина едва ни пополам сложился, кланяясь:
— Вот и славно. Своим-то я всегда чай ношу, иначе они совсем… ой… не буду мешать, извините.
Что это с ним?
Не знаю, чай ли повлиял, или что другое, но голова моя, наконец, прояснилась.
Пространное введение и часть первой главы, где излагались общеизвестные истины, я просмотрела по диагонали, а вот на формуле споткнулась. Что-то в ней не давало мне покоя. Память на формулы у меня была особенно цепкая. Я их лучше стихов запоминала. Поэтому и заметила несоответствие базового закона с тем, что видела в брошюре, с помощью которой составляла уравнения для портала.
Раз за разом пробегала глазами символы. Похоже, да не совсем. Эврика! Даже вскрикнула, заслужив недовольные взгляды сидевших поодаль посетителей.
— Простите…
Быстренько переписала вызвавшую сомнения формулу на лист, потом прикрыла ладонью и попыталась вспомнить проверенную на практике — из методички. Можно провести расчеты по каждой и сопоставить результаты. Едва успела начать, как мне снова помешали.
— О, не обращайте внимания, — прошелестел библиотекарь, судя по всему не собиравшийся покидать пост рядом с моим столом. — Любопытно глянуть на ваш…
— Нет, — я поднялась, невольно демонстрируя крайнюю степень неудовольствия, — Так невозможно работать! Займусь проектом в общежитии.
Не успела взять книгу, Турбо схватил её и прижал к груди:
— Диссертацию запрещено выносить! Это единственный экземпляр.
— Да? — искренне удивилась я, — разве не положено копировать?
— Извольте, — мужчина повёл рукой, приглашая пройти к его стойке, — сейчас сделаем.
Я представила, сколько времени потребуется, чтобы отсканировать такую объёмную книженцию, и закатила глаза. Делать было нечего, я не собиралась искать огрехи в работе Олеандра под присмотром.