Провальное дело мальчика-детектива

Мино Джо

Мальчик-детектив открывает блокнот и пытается наметить примерную схему новых способов поцелуев — необузданных, диких и упоительных, восхитительных и небывалых. Ему вдруг становится страшно, что поцелуи так и останутся для него тайной — уже навсегда. Он садится на кровати, сбросив одеяло, и пытается представить, как Пенни Мэйпл нравится, чтобы ее целовали. Он шепчет вслух ее имя. Повторяет его вновь и вновь, словно песню:

Пенни Мэйпл о, Пенни Мэйпл Пенни Мэйпл о, Пенни Мэйпл Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл ПенниМэйпл о,

Пенни Мэйпл ПенниМэйпл о, Пенни Мэйпл Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл ПенниМэйпл да, Пенни Мэйпл ты — Пенни Мэйпл тебя зовут Пенни Мэйпл Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл ПенниМэйпл да, да, да, Пенни Мэйпл Пенни Мэйпл? о, да, Пенни Мэйпл Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл Пенни Мэйпл о, нет, Пенни Мэйпл Пенни Мэйпл (Мэйпл, Мэйпл) о, Пенни Мэйпл, да, да, да Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл ПенниМэйпл приходи, Пенни Мэйпл ПенниМэйпл ты единственная Пенни Мэйпл Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл ПенниМэйпл посмотри на меня, Пенни Мэйпл ПенниМэйпл Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Пенни Мэйпл Ты тоже меня напугала.

Тринадцать

Гас Мамфорд на уроке, пишет записку странному лысому мальчику, который сидит перед ним на первой парте. Пока мисс Гейл пишет на классной доске длинные математические уравнения, Гас Мамфорд собирается с духом, складывает листок пополам, и еще пополам, и еще, а потом — осторожно и бережно, насколько он это умеет, — бросает записку в розовую, странно беззащитную шею. О, нет— он все-таки не рассчитал и швырнул ее слишком сильно. Сложенный листок отскакивает от лысого затылка и падает на пол. Мальчик моргает и оборачивается. Хмурит светлые брови, которых как будто и нет. Его красные губы складываются в яркую рану печали. Гас Мамфорд не знает, что делать дальше, и сидит, склонив голову и притворяясь мертвым — от цинги, или импетиго, или даже чумы.

Мальчик наклоняется и поднимает записку. Медленно разворачивает листок и читает. Там, в записке, всего лишь четыре слова: «У ТЕБЯ КРАСИВЫЕ РЕСНИЦЫ».

Лысый мальчик опять оборачивается и улыбается Гасу Мамфорду. Но Гас Мамфорд, первый задира и хулиган во всей младшей школе, боится поднять глаза и посмотреть. Лысый мальчик вырывает листок из тетрадки и пишет ответ, потом сворачивает записку в аккуратный белый треугольник, ждет, когда мисс Гейл опять повернется к доске, к своим бесконечным уравнениям, оборачивается и быстро кладет записку на уголок парты Гаса. Гас, выглянув сквозь растопыренные пальцы, хватает записку, прячет ее под тетрадь, разворачивает и читает. У него слегка кружится голова. Записка тоже коротенькая и простая, но почерк очень красивый, мягкий и аккуратный: «У ТЕБЯ ТОЖЕ КРАСИВЫЕ РЕСНИЦЫ».

Кто бы мог подумать, что эти несколько слов так сильно подействуют на нашего друга Гаса Мамфорда. Он краснеет, лицо пышет жаром, но это приятный жар — теплый и мягкий. Гас прячет записку в карман. Ему вдруг становится страшно, что кто-то может узнать содержание этой тайной переписки. И что делать дальше? Ответить?

Вот так оно все и бывает? Так начинается дружба? Гас Мамфорд не знает. Раньше он не писал никаких записок своим одноклассникам — никому, никогда. Он всех дубасил, подбрасывал им дохлых птиц, впечатывал рожами в школьную ограду или дубовый паркет спортзала — но никогда и ни с кем не дружил, никогда не сближался настолькос кем-то из своих ровесников. И прежде чем Гас успевает продумать план действий, лысый мальчик опять оборачивается к нему и кладет еще одну записку на уголок его парты. Сказать, что Гас Мамфорд удивился — это вообще ничего не сказать. Настроение падает. Может быть, он передумал, тот мальчик. Может, он понял, что его не волнует, какие у Гаса ресницы. Гас Мамфорд медленно разворачивает записку, мысленно приготовившись к самому худшему.

Разворачивает и читает: «Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ОЧЕНЬ УМНЫЙ».

Теперь Гасу становится по-настоящему страшно: это его самая страшная тайна, то, чего он стыдится и прячет от всех, а этот новенький мальчик так легко разгадал его — буквально за несколько дней. Щеки у Гаса пылают. Да, он очень умный — в сто раз умнее всех в классе, включая даже училку, — но в это почти невозможно поверить… нет, даже не так: это вообще невозможно представить, глядя на то, как Гас Мамфорд насильно кормит младших ребят дождевыми червями, выкопанными из земли на школьном дворе.

Гас Мамфорд смотрит на эти разоблачительные слова, написанные аккуратным красивым почерком, и тяжко вздыхает. Он уже знает, что теперь у него не получится подружиться с этим странным мальчиком — все надежды на крепкую дружбу рассеялись, потому что он, этот мальчик, знает самую страшную тайну Гаса. Гас сидит, уронив голову на руки. Мисс Гейл объясняет сложение и вычитание, звук ее нудного голоса расплывается в воздухе траурной музыкой. Если бы Гас умел плакать, он бы точно расплакался, но, как хулиган и задира, он не владеет таким умением, и поэтому просто сидит, шмыгает носом и злится на собственную неспособность по-настоящему огорчаться. Есть в этом что-то неправильное, что-то дефектное. И вдруг, к несказанному удивлению Гаса, лысый мальчик опять оборачивается к нему. Буквально на долю секунды. Гас Мамфорд приподнимает голову и видит на уголке своей парты очередную записку, третью и последнюю. Гас хватает записку и, уже не таясь, разворачивает и читает. Ему уже все равно, даже если мисс Гейл и заметит… Его щеки по-прежнему горят. Нос по-прежнему сморщен.

Он читает: «ТЫ НЕ САМЫЙ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ ХУЛИГАН».

Четырнадцать

В «Тенистом доле» мальчик-детектив выходит из своей комнаты во время «часа бинго» — в этот час он обычно старается не выходить в коридор, — потому что он слышал, что прекрасная сестра Элоиза испекла огромный торт со сливочным кремом, его самый любимый. Торт в форме Эйфелевой башни. Посреди тоски и скуки общей гостиной, где стоит телевизор и стены отделаны белой плиткой, сестра Элоиза улыбается Билли и отрезает ему большой кусок торта.

— У меня есть хорошие новости, Билли. Я помирилась со своим парнем. Мы теперь снова вместе. А в следующем месяце мы едем в Париж. Он будет там выступать целый месяц со своей новой программой, и я подумала, что это надо отметить. Я знаю, ты любишь сливочный крем.

— Красивый торт.

— Но ты должен съесть его здесь, вместе с нами. Такое правило, — говорит сестра Элоиза.

Билли смотрит на других сумасшедших, которые угощаются тортом: мистер Плуто ест его прямо руками, отламывая большие куски и жадно запихивая их в рот; профессор фон Голум тыкает вилкой в шею еще одного обитателя «Тенистого дола», имени которого Билли не знает; мистер Лант спит за столом, бородой — в куске торта. Все это очень противно. Как будто они все специально стараются вызвать у Билли острый приступ омерзения. Билли улыбается и решает, что он не так уж и голоден.

Он возвращается к себе в комнату.

И буквально через пару секунд кто-то стучится в дверь. Билли идет открывать. На полу перед дверью стоит тарелка с большим куском торта, накрытая салфеткой, и стакан молока.

Это так хорошо, так красиво — Билли стоит, чуть не плачет. Он решает, что сестра Элоиза — самая лучшая в целом мире. Мальчик-детектив выпивает молоко и заворачивает кусок торта в салфетку: он съест его завтра, на работе, когда ему будет плохо. А ему обязательно будет плохо — он это знает наверняка.

Мальчик-детектив лежит на кровати. Он включает свет, и с потолка идет снег. Крошечные снежинки искрятся в воздухе и исчезают, касаясь пола, выложенного кафельной плиткой:

Билли смотрит на снег и видит, как посреди белого вихря возникает фигура профессора фон Голума, его заклятого врага на всю жизнь. Профессор сидит, скрючившись в три погибели, — прячется за спинкой кровати. Нет, лежит под кроватью. И хотя старик спит, у него в кулаке зажат кусок серебристой проволоки. Орудие убийства — поблизости, наготове.