Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки
Шрифт:
— Что наденем на Соловьиный бал? — спросила Астра, примостившись на стволе и сложив ноги лотосом. Иванна забрала у Никиты цветы и травы, сложив их между собой и подругой. Они тут же принялись плести венки, ловко перебирая пальцами. — А надо во что-то наряжаться? — спросила Мирослава, которая уже сплела часть своего венка, в котором преобладали ромашки, чьи сердцевины были, словно летнее жаркое солнце в утреннем небе. — Это праздник весны, поэтому приветствуются легкие платья, венки, длинные серьги и яркие бусы, — ответила ей Иванна, не отрывая взгляда от своего венка. — А еще это праздник любви! — сказала Астра, откидывая с лица угольно-черные волосы, которые были заплетены в мелкие косички с бусинами, что блестели на ярком солнце. — Ой, ну вот началось! — закатил глаза Вершинин, резко поднявшись и пытаясь аккуратно перешагнуть Мирославу, а также и лежавшего
Яромир, тряхнув головой, смахнул длинную челку, налипшую на глаза.
— Что это там происходит?! — послышался недовольный крик Рогнеды Юлиевны, но яриловцев было уже не остановить. Подростки, кто скидывая одежду, а кто забегая в воду в чем есть, громко визжали, обливаясь холодной водой, что еще не успела прогреться. Несмелая радуга проглядывала в этих брызгах, что поднимались ввысь и снова падали в речку. — Ну-ка, все выходите!!! — Ты уснул что ли? — спросила Мирослава подплывшего Яромира. Тот, ухватившись за крепкую ветку сосны, все еще не собирался выплывать. — А-а-а-а!!! — раздалось сбоку. Это Елисей Войнович и Влас Кочубей спихнули вниз Астру, ныряя за неей следом. Иванна каким-то чудом осталась сидеть на месте, заплетая своей венок ниткой макраме, что были по обыкновению вплетены в ее волосы.
Мирослава, точно также завязав и свое плетение, нацепила его на голову. Яркие ромашки обрамили светлые волосы, что шли сильной волной до самых лопаток.
— Ты вылазить будешь? — спросила она у друга, а тот криво улыбнулся. — Поможешь? — он протянул ей руку с серебряным перстнем, и девочка, выгнув бровь, без раздумий протянула ему свою, на которой красовался камень лабрадорит в платиновой оправе.
Уже в следующий миг она ушла под воду, скинутая хитрым Полоцким с ее места на стволе сосны. Вода, сначала показавшаяся ледяной, уже через несколько секунд ласкала прохладой разогретую на солнце кожу. Мирослава вынырнула, чувствуя, как с ромашкового венка на лицо сбегают струи воды, перекрывая ей обзор.
— Ну, волчара, беги! — Я же в воде, как я побегу! — хохотнул Яромир, снова смахнув челку вбок. — Тогда плыви! Я буду мстить! — она кинула венок, что теперь повис на коротком сучке сосны, и нырнула под воду, как и все игнорируя Рогнеду Юлиевну, взывающую к совести и прилежному поведению своих учеников.
??
Ближе к вечеру, когда солнце уже стало крениться к закату, а яриловцы разошлись по своим блокам, высушиваясь и переодеваясь к балу, в комнату девочек постучались.
— Я войду? — раздалось за дверью, и Мирослава подскочила на кровати, поправив короткий белый сарафан, в котором собиралась идти. Она также забрала с собой и свой венок, чуть ранее высушив его заклинанием, и поэтому он еще вполне годился для праздника. — Кто там еще? — крикнула Вика Сечко, спрятавшись за дверкой своего шкафа. Она не успела застегнуть замок на своем летнем платье, да так и стояла, прижимая его к груди. — Княжич! — каркнул Персей, который вальяжно качался в своем гамаке, задрав к верху лапы. Мирослава сунула ноги в белые кеды, будто бы не замечая перешептывания девчонок, и схватила расписной красными цветами с зелеными лепестками белый платок с длинной бахромой. Девочки частенько перешептывались
К тому же дружба с Астрой пошла Мирославе только на пользу — та не только была частью этого мира с самого рождения, но и ее бойкий характер моментально мог разогнать всех зевак с ее пути. Кузнецова попросту пресекала на корню все лишние разговоры. Так и сейчас она, держа в зубах невидимку и сидя у большого зеркала на ковре, тяжело зыркнула в сторону девчонок, и те примолкли. Непоколебимый авторитет, которому староста Иванна могла только позавидовать. Добрую и мягкую девочку по фамилии Линь слушались куда неохотнее, хотя и любили.
Мирослава открыла дверь, удивившись тому, что друг стоял в неком отдалении от комнаты, а потом опустила взгляд под ноги. У двери стояло несколько десятков бумажных соловушек. Некоторые были раскрашены на разный лад, другие просто мастерски сложены из цветной бумаги, но были и просто белые, лишь мелкие буковки на них говорили о том, кому они принадлежат.
— Девчонки, это, кажется, нам… — она отошла в сторону, открывая обзор, и из комнаты тут же послышался визг. Иванна, взмахнув рукой с перстнем, подняла их с пола и направила на рабочие столы, что стояли в один ряд посреди комнаты.
Яромир, одетый в черные брюки и свободную белую косоворотку, что была идеально сшита прям по его фигуре, наблюдал за этой процессией издали.
— Владимир написал, — сказал он негромко, и только сейчас Мирослава заметила, что друг зажимает подмышкой свой перстневик в черной кожаной обложке. — Да? — она шагнула ближе, выпучив свои пазорьи глазищи. Они ждали этого с самых малых Велесовых святок, и надежды уже начинали таять. Скоро начнутся каникулы, а это значит, что они ничего не смогут узнать вплоть до начала следующего учебного года. — Ему дали выходной. — Астра! Ваня! — Мирослава, резко развернувшись, заглянула в комнату, увидев, что девчонки разбирают подаренных соловушек. Те, не расслышав за гомоном с первого раза, отозвались только с третьего, и с удивлением уставились на подругу. Они обе были одеты в легкие платья светлых тонов. Только платье Иванны было свободного кроя до колен, а у Астры подол доставал до пола. Отчего-то она любила такую длину. — Кажется, этот тебе, — Иванна протянула чисто-белого соловушку Мирославе, но увидев ее встревоженный вид, спросила, — что случилось? — Хозяйки сегодня не будет в Подгорье, — сказала она тихо, забирая своего бумажного птенца, даже толком не рассматривая. — Правда? Владимир писал? — тут же влилась в разговор Астра, закрывая за собой дверь, чтобы ненароком кто-то не подслушал. Яромир кивнул. — Вершинин ждет нас у выхода, надо спешить.
Все пятеро друзей чуть позже вышли из “курятника” вместе со всеми, но только все остальные двинулись в другую сторону к Заколдованной Пуще.
Яромир шел впереди всех, ведя друзей за собой к Малахитному проспекту. По пути туда к ним присоединились еще несколько ведьмагов. Взрослые с удивлением смотрели на первогодок, но те делали такой вид, будто так и надо. Нарядные, с венками на головах, почему-то сейчас направлялись вниз к главной улице Подгорья, а не на праздник.
— Ребят, а вы к кому? — с интересом спросила женщина, кутавшаяся в белую тонкую шаль. Она была невысокой и тучной, все время щурилась, когда ей на глаза падали короткие кудряшки. В руках она держала сумку, забитую пергаментами из бересты.
— Мы на Чеканный двор! — первым сориентировался Никита. — Иногда мой перстень барахлит!
Женщина придирчиво оглядела яриловца, хмыкнув.
— Может, это не перстень барахлит, а ваша магия не до конца пробудилась?
Вершинин, у которого никогда не наблюдалось подобных проблем, вдруг занервничал, даже закусил изнутри щеку.
— Не пробудилась? А такое возможно?
В скважине, пока они спускались, все стали прислушиваться к их разговору. Девочки и Яромир ловили на себе косые, но полные интереса взгляды.
— Конечно, молодой человек! Вам уже есть тринадцать? — серьезно спросила женщина, заглядывая Вершинину в глаза. Тот инстинктивно отшатнулся.
— Мне уже четырнадцать…
— Да что вы! А так и не скажешь! — она взмахнула руками, из которых мигом повалилась сумка. Яромир, нагнувшись, быстро вручил ту хозяйке. — Ох, спасибо! Но если у вас в таком возрасте до сих пор проблемы с перстнем, вам и правда лучше обратиться к мастеру! Потому что слабые ведьмаги Ведограду не нужны!
Пройдя по аллее, многие их спутники разбежались по рабочим местам, направляясь к административным теремам. Светило закатное солнце, освещая золотом верхушки вечно зеленым елей.