Проверка 2
Шрифт:
– Не снайпер, но очень неплохо, - одобрительно сказал он.
– Немного потренироваться, и дотянете до уровня наших оперативников. Я сообщу, что вы все сдали. В отличие от других, вам не нужно ничего подписывать.
Ничего она не подписывала и тогда, когда получила свои стволы и сумки, набитые магазинами.
– Учитывая условия хранения, вам дали не цинки, а снаряженные магазины, - сказал ей Зеленин, - и оружие не в консервации, а готовое к бою. Руководство надеется, что вы очень хорошо подумаете, прежде чем все это использовать.
– Не беспокойтесь, Дмитрий Павлович, - ответила девочка,
– Я не умею плохо думать. Не скажете, когда у нас начнется лечение, ну и все остальное?
– Лечение - примерно через месяц, - ответил он.
– Обучать языкам на постоянной основе начнете в ноябре или декабре, пока точно не скажу. Но до этого вас еще попросят обучить языкам наших сотрудников. Возможно, обратятся и насчет лечения.
– Все сделаю, - пообещала Настя.
– Только будет просьба дать мне неделю отдохнуть и не дергать без необходимости. Я не улечу из Москвы, просто хочу от всего отдохнуть, ну и заодно опробую медитацию Блинова.
– Я передам руководству, - сказал полковник.
– Думаю, что никто вас не побеспокоит. Отдыхайте, только постарайтесь действительно никуда не улетать. На вас возлагают очень большие надежды, и будет плохо, если вы их разрушите каким-нибудь необдуманным поступком.
Всю следующую неделю, с десяти утра до пяти вечера, она облетала намеченные министерства и службы, делая себе небольшой перерыв на обед. Из-за того, что приходилось постоянно использовать "Полог тишины", сил к концу дня оставалось на донышке, а за ночь Настя не успевала восстановиться. Приходилось восполнять потери у Раша, но для него такие траты были мелочью. Девочка летала по коридорам и читала таблички на дверях. В двери, на которых таких табличек не было, приходилось заглядывать. Воздействию подвергались только начальники. Как правило, они имели отдельные кабинеты, а не сидели по несколько человек в одной комнате. В тех случаях, когда она не могла определиться, чиновника приходилось допрашивать. Всего у нее "в друзьях" оказалось около трех тысяч начальников из четырех министерств и шести служб и комитетов.
"Теперь осталось обработать редакторов газет и основных телевизионных каналов, - сказал ей Раш.
– На закуску оставь парламентариев. Там тоже ни к чему заниматься массовкой, работать нужно только с теми, кто что-то решает. Будешь заниматься администрацией президента?"
"Не буду я ими заниматься, Раш, - ответила Настя, - и парламентариями не буду. Обработаю твоих редакторов, и на этом все. Я сказала, что буду отдыхать, а сама устала как собака. Мне уже это внушение противно произносить. Президент ко мне, между прочим, так и не обратился".
"Он получил от тебя все, что ты могла дать, кроме языков, - сказал Раш, - а их он всегда может выучить, когда заработает центр. Наверное, решил, что разбираться с противниками с твоей помощью слишком рискованно. Да и ты начала ставить условия. Мне на его месте такое не понравилось бы. Ладно, закончим с политикой. Не скажешь, чью фотографию ты сегодня смотрела на дисплее телефона? Это был не Олег?"
"Запретить тебе, что ли, смотреть моими глазами?" - задумалась девочка.
"Обижусь и перестану с тобой общаться, - предупредил браслет.
– Если тебе плохо без Олега, зачем было накладывать на него эти запреты?
Олег в это время сидел в своей комнате и смотрел на фотографию Насти. Он ее несколько раз тайком сфотографировал телефоном, а потом выбрал лучший снимок и отнес его в ателье. Недавно позвонил дед и сказал, что скоро приедет. Два дня назад юноша сдал последний экзамен и перешел в одиннадцатый класс. Все было сдано на отлично, и такой подвиг, по мнению деда, нуждался в поощрении. Когда прозвенел дверной звонок, Олег положил на столик фотографию и пошел открывать.
– Здравствуй, - поздоровался зашедший в прихожую Алексей Иванович.
– Отец еще не приехал?
– Если не задержится, приедет через полчаса, - посмотрев на часы, ответил юноша.
– Пойдем в мою комнату.
– Что тебе подарить за сданную на отлично сессию?
– Можешь ничего не дарить, - ответил он.
– Я ее сдавал для себя, а не для вас с отцом.
– А все-таки?
– Садись в кресло, - пригласил он деда.
– Если хочешь сделать мне приятно, подари деньги. Я найду, куда их пристроить.
– Откуда у тебя эта фотография?
– спросил старик, пододвинув к себе оставленную на столе фотографию Насти.
– Это ведь Настя Никитина?
– А ты ее откуда знаешь?
– удивился Олег, который не помнил разговора о вечеринке.
– Я, кажется, первый задал вопрос!
– рассердился дед.
– Да пожалуйста, - ответил юноша.
– Мы с ней на пару сдавали экстернат, только у нее он был за восьмой класс. Сдала, как и я, на одни пятерки и сейчас готовится сдать экзамены за девятый класс. Говорила, что хочет в этом году разделаться со школой.
– Нам она говорила то же самое, - сказал старик.
– Умная и очаровательная девочка, но я бы тебе посоветовал найти другую!
– Но почему?
– не понял внук.
– Что в ней такого, чтобы я ее сторонился?
– Настя - внучка моего старого друга. Он привез ее на одну из наших вечеринок. Объяснил этот не совсем обычный поступок желанием познакомить ее с ректором МГТУ. Обычно мы собираемся у Снеговых. С нами она не сидела, ушла болтать к племяннику Николая. Потом вернулась оттуда верхом на собаке, к которой боится подойти Александра.
– Я к ней сам побоялся подойти, когда мы с тобой там были, - сказал Олег.
– А как на Настю отреагировал Андрей?
– Не знаю, - ответил дед.
– Меня это не интересовало ни тогда, ни потом. Главное было в другом. После этого вечера мы все дружно избавились от своих болезней и сильно помолодели. Ты ведь помнишь, каким я был?
– Конечно, помню. Мы с отцом тогда сильно удивились.
– Мы все помалкивали, не стал молчать Олег, который за несколько дней излечился от убивавшей его саркомы. Как я позже узнал у Николая, он пригласил сына по настоятельной просьбе Никитина, причем пригласивший его Сергей за весь вечер с молодым Снеговым не разговаривал, так, перебросился парой фраз.