Провидец
Шрифт:
Дверь в мою импровизированную камеру со скрипом отворилась.
— Заключённый, на выход.
Голос показался мне смутно знакомым.
Спускаю ноги с кровати. Котоморф, недовольно мяукнув, спрыгивает на пол. В дверном проёме нарисовался дружинник с резиновой тонфой у пояса. За плечами дружинника — старпом «Селенги» Максим Рылеев.
— А ты здесь неплохо устроился, — ухмыляется старпом. — Всё, свобода, брат.
Я потянулся к тумбе, на которой лежал рюкзак с моими скудными пожитками.
— Кэп договорился?
— Бери выше, — лицо Макса сделалось серьёзным. — Из Архаикума получен
— Чей приказ? — насторожился я.
Макс промолчал.
И было в этом молчании что-то зловещее.
Глава 6
— Подъём!
Маша уже оделась, успела принять душ и теперь стояла возле иллюминатора, вытирая волосы полотенцем. Фены на борту «Селенги» почему-то были запрещены.
Зевнув, я приподнялся на локте.
— Что случилось?
— Врата, — последовал невозмутимый ответ.
Я мог бы, наверное, выглянуть в иллюминатор. Но предпочёл использовать свой «официальный» Дар. Усевшись поудобнее, сконцентрировался и перебросил себя в мелкую пичужку, кружившую над пустынным участком в несколько сот метров.
Мобильная Крепость была далеко от Ворот.
Навскидку — километров пять.
И всё же, портал был настолько громадным, что с такого расстояния его можно было рассмотреть. Уткнувшиеся в землю обсидиановые шпили, которые напоминали сталагмиты-переростки. Вот только высотой эти шпили могли поспорить с самыми ультрасовременными небоскрёбами Никополя. Между шпилями протянулось… северное сияние. Ну, не знаю я, с чем сравнить эту радужную плёнку, в которой доминировали ядовито-зелёные, рубиново-красные и фиолетовые тона. Сияние сворачивалось в некое подобие выпуклой линзы, ограниченной с двух сторон теми самыми шпилями. Сквозь эту фантасмагорию ничего нельзя было увидеть, но я знал, что за Вратами простирается наш мир. Бывшая колония Предтеч, исследуемая учёными Дома Волка, а ныне — Порт-Архаикум. Город на границе двух миров, построенный людьми за неполные сорок лет.
Возвращаюсь в себя.
— Оденься, что ли, — хмыкнула Ривера. — И вещи бы надо собрать.
— Они уже собраны.
Из-под кровати выглянула мордочка котоморфа.
Зверёк поначалу ревновал Машу ко мне — шипел, топорщил шерсть и демонстративно отращивал клыки, как у саблезубого тигра. Эта игра продолжалась весь первый день после нашего выезда из Карагая, потом животное примирилось с соперницей. Думаю, котоморф принял очевидный факт: у людей тоже есть самки, и нам нужно спариваться.
Хотя…
Почему — тоже?
Я даже не знаю, какого пола мой котоморф. Осматривать себя это существо не даёт, а под настроение периодически перестраивается. Меняет окрас, размер и даже биологический вид. Однажды ночью я проснулся и увидел, что с потолка свисает нечто аморфное, смахивающее на волосатый шар с красными глазами, и это нечто в упор пялится на меня. Б-р-р-р… Неприятное зрелище.
Ума не приложу, что делать с этой животиной.
И вообще — пропустят ли её через карантинную зону?
Перед отъездом из Карагая я сходил в магазин, взял кошачий лоток с совком и наполнителем, а также прикупил мешочек сухого корма. В итоге корм пришлось выбросить — от потребления этого суррогата котоморф
Котяра жадно набросился на японское лакомство, сожрал всё без остатка и начал требовать ещё. Жалобно мяукал, тёрся о мою ногу, царапал когтями, встав на задние лапы.
— Троглодит ненасытный, — бурчал я, но в итоге шёл на камбуз, чтобы в очередной раз выклянчивать еду у Михалыча. Собственно, так за котоморфом и закрепилась постоянная кличка — Троглодит.
Методом проб и ошибок я выяснил, что зверушка жрёт исключительно сырое мясо и свежие морепродукты. Молоко прожорливый котяра отверг, зато с удовольствием лакал из миски соевый соус. Никаких овощей и гарниров. Хищник — он и есть хищник.
С лотком я намучился.
Поначалу Троглодит не желал играть по моим правилам и гадил где угодно, только не в правильном месте. Тогда я прибег к шантажу и пообещал, что перестану носить роллы, если увижу ещё хоть одну какашку в кроссовках Маши. Зверёк пофыркал, но в итоге продавился. Из чего я сделал вывод, что эта тварь понимает человеческую речь. И не просто понимает, а умеет договариваться. После этого открытия я решил вывести упыря в свет, прогулявшись с ним по палубам «Селенги». Предварительно объяснил, что экипаж Крепости — мои друзья. Убивать этих людей нельзя, гадить им в обувь — тоже. А ещё я строго-настрого запретил коту забредать в двигательный отсек. Через три дня Троглодит уже носился по коридорам и тамбурам, исследовал вентиляционные шахты и уничтожал мышей, неделями напрягавших Михалыча. В общем, карманный монстр вписался в коллектив.
— Что будешь делать в Никополе? — поинтересовалась Мария. — Слышала, у тебя проблемы с инквизицией.
При упоминании инквизиторов я поморщился. Именно по их приказу меня освободили из-под стражи. А ещё, как намекнул Макс, имели место запросы на имя капитана. Учитывая тот факт, что в известность меня не поставили, запросы носили конфиденциальный характер.
— Проблемы… — я попробовал слово на вкус. — Пока не уверен. Вроде бы они хотят поговорить. И мне надлежит явиться в консисторию Никополя.
— Они это назвали собеседованием? — уточнила Ривера.
— Вроде того, — я натянул штаны и футболку.
— Ну, может и пронесёт. Если бы натворил что-то серьёзное… они бы с тобой не сюсюкались.
Общеизвестный факт: инквизицию боятся все. И от предложения «побеседовать» никто не отказывается. Всё равно найдут, и будет хуже. А вообще, если бы я угрожал глобальному миропорядку, то меня бы устранили физически. В любой стране и даже за пределами открытых порталов.
Честно говоря, я не ожидаю от инквизиторов какого-то прессинга. Возможно, их интересуют сведения из зоны Фронтира. Или вопросы, связанные с моим Родом. А вот это, кстати, реальная беда. С Володкевичами произошло что-то нехорошее, может зацепить меня.