Провидение и гитара
Шрифт:
— Эй! — крикнул он. — Что там такое? Кто вы?
— «Какому царю ты подвластен, прощелыга-нищий? — продекламировал Леон. — Скажи пароль или умри»!
Молодой человек встал и пошел к ним. В полутемной аллее он показался рослым, сильным юношей, с видом джентльмена, но несколько одутловатым лицом. На нем были серый костюм и серая охотничья шляпа. Когда он приблизился, показалась и дорожная сумка, перекинутая через плечо.
— Вы сюда тоже перекочевали? — спросил он с сильным английским акцентом. — Я рад, по крайней мере будет компания!
Леон описал свои злоключения. Юноша в свою очередь пояснил, что он студент Кембриджского университета, но экзамен еще не сдавал. Он решил во время каникул совершить маленькое путешествие
— К счастью, стоит теплая погода, — добавил он в заключение.
— Слышала, Эльвира? — точно обрадовавшись, воскликнул Леон и, обратившись к студенту, сказал: — Госпожа Бертелини придает слишком много значения нашему маленькому приключению. Со своей стороны я нахожу его просто романтическим. В сущности, в этой ночевке на свежем воздухе вовсе нет особых неудобств или по крайней мере, — добавил он, переменяя место сидения на каменной скамье, — нет больших неприятностей, которых можно было бы ожидать при других обстоятельствах. Но что же вы всё стоите? Садитесь, пожалуйста!
— Благодарю, — ответил студент, садясь рядом с Леоном. — Ваша правда: как немножко привыкнешь, так хорошо спится и на каменной скамейке. Вот только адски трудно найти, где умыться… А ночь отлично проходит… Я люблю свежий воздух, звезды и все такое прочее.
— Ах! — воскликнул Леон. — Вы артист?
— Я артист? — переспросил студент с удивлением. — Почему вы так думаете? Я вовсе не артист.
— Простите меня, — возразил актер, — но вы только что так хорошо выразились о свежем воздухе, о звездах…
— Вот еще пустяки! — воскликнул студент. — Как будто нельзя любоваться на звезды и быть в то же время кем угодно, а не артистом!
— Все же у вас несомненно артистическая натура, мистер… Прошу извинения, не будет ли с моей стороны нескромностью осведомиться, как вас зовут? — спросил Леон.
— Моя фамилия Стаббс.
— Очень благодарен, мистер Стаббс. Мое имя — Бертелини, Леон Бертелини, бывший артист Монружского, Бельвильского и Монмартрского театров. Мистер Стаббс, сейчас по разным обстоятельствам я занимаю амплуа весьма, так сказать, скромное, но смею вас уверить, что я создал — и при том в самом Париже! — немало важных ролей. Вот, например, за Горного Демона, в пьесе того же названия, меня расхвалила вся парижская пресса без исключения! .. А госпожа Бертелини, моя супруга — позвольте представить! — тоже артистка и, считаю долгом добавить, артистка лучшая, чем ее муж. Она может похвалиться недюжинным творчеством. Она создала около двадцати песен, которые имели громадный успех в одном из главных парижских концертных залов… Но, возвращаясь к прежнему разговору, я снова повторяю, что у вас артистическая натура. Вы артист в душе, мистер Стаббс! Смею вас уверить, что я компетентный судья в этих вопросах. Я надеюсь, что вы не пойдете наперекор вашим естественным влечениям. Вы позволите дать вам добрый совет? Выбирайте артистическую карьеру!
— Очень благодарен! — ответил Стаббс, расхохотавшись. — А я мечтал сделаться банкиром.
— Что вы! — воскликнул Леон. — Боже избави, не говорите этого! Человек с вашей натурой не должен подавлять свои духовные стремления. Ну что значат временные, небольшие на первых порах лишения, если вы будете работать для благородной, высокой цели?
«Малый, кажется, того… рехнулся, — подумал Стаббс, — но жена у него хорошенькая, да и сам он славный парень, вот только мелет всякую чушь».
— Кажется, вы говорили, — произнес он уже вслух, — что вы актер?
— О, конечно! — ответил Леон. — Или, точнее — увы! — я был актером…
— И вы желаете, чтобы я сделался таким же актером, как вы? — продолжал кембриджский студент. — Но, господин
— Сцена не единственное поприще, — возразил Леон. — Сделайтесь поэтом, беллетристом, скульптором, танцором, но следуйте голосу сердца! Следуйте ему всю жизнь, до гробовой доски служите искусству!
— Вы все эти вещи называете искусством? — спросил Стаббс.
В его голос слышалось изумление.
— Да, разумеется! — воскликнул Леон. — Разве это не отдельные отрасли единого, великого искусства?
— А я этого не знал. Я думал, — сказал англичанин, — что артист — это человек, который рисует! 6
Певец взглянул на него с удивлением.
— Тут, очевидно, маленькое недоразумение, которое зависит от различия значений одного и того же слова на разных языках, — сказал Леон после некоторой паузы. — До сих пор людям за вавилонскую башню приходится расплачиваться! Если бы я умел говорить по-английски, вы лучше меня поняли бы и скорее последовали бы моему совету.
6
По-английски «artist» означает «художник»
— Ну, я этого не думаю, — простодушно ответил Стаббс. — Я очень люблю звезды, особенно когда они ярко сияют. Замечательно приятно тогда на них смотреть! Но пусть меня повесят, если я что-нибудь понимаю в том, что вы называете искусством. Оно, очевидно, не для меня писано! Я вообще не люблю, когда, знаете, надо много думать или учить. Это дело интеллигентов. Мне же, дай Бог, только бы сдать экзамены… Но, — прибавил он, заметив даже в потемках глубокое разочарование на лице собеседника, — вы не думайте, чтобы я был врагом всему этому: я люблю театр, и пение, и гитару…
Леон почувствовал, что они никогда не поймут друг друга, и изменил тему.
— Итак, вы путешествуете? — сказал он, точно продолжая прежний разговор о приключениях юноши. — Знаете, это романтично и отважно. А как вам понравилась наша родина? Какое впечатление производит на вас здешняя местность? Эти дикие холмы дают отличную перспективу, настоящий сценический вид, не правда ли?
— Видите ли… — начал было Стаббс, собиравшийся возвестить с апломбом и рисовкой первокурсника, что его нисколько не интересуют ни перспективы, ни сценические виды (что, между прочим, было бы неправдой). — Видите ли, — повторил он, сообразив, что такое суждение будет не по вкусу Бертелини, — самому мне лично нравится это место, но другие говорят, что тут не очень красиво. Даже в путеводителе так сказано, не понимаю, правда, почему. А здесь хорошо, чертовски хорошо!
В этот момент вдруг послышались рыдания.
— Мой голос! — воскликнула Эльвира. — Леон, если я здесь останусь еще на полчаса, я потеряю голос. Я… я это чувствую!
— Ты не останешься здесь ни минуты! — с жаром воскликнул Бертелини. — Пусть даже придется стучаться в каждую дверь или поджечь этот проклятый городишко — я найду для тебя приют!
Он торопливо засунул гитару в футляр, взял жену под руку, успокоив ее еще более ласковыми словами, и обратился к студенту.
— Мистер Стаббс, — произнес он, снимая шляпу с изящным поклоном, — убежище, которое я вам предложу, еще довольно проблематического свойства, но позвольте просить вас доставить нам удовольствие вашей компанией. Вы сейчас находитесь в несколько стесненном положении и, конечно, должны разрешить мне предложить небольшой аванс, сколько вам сейчас может понадобиться. Я прошу об этом как о личном для меня одолжении. Мы встретились так неожиданно, так необычно, что слишком странно было бы тотчас расстаться.