Провидение
Шрифт:
– Извините, я ищу кое-кого, вы не знаете, есть ли тут другой приемный покой?
– Вся больница сейчас приемный покой, – ответила женщина.
– Если вы насчет «Реальпрома», – прервал ее мальчик, – я думаю, что в регистратуре есть специальная стойка.
Я вздрогнула.
– «Реальпром»?
Мальчуган нахмурился.
– Ну да, «Реальпром».
Вмешалась женщина на носилках.
– Эта дама тут не обязательно из-за взрыва, Поло.
«Реальпром». Не может быть. Нет, в такое я не могу поверить. Ты плохо поняла, Прюданс.
– Простите,
– Так и есть, это «Реальпром» взорвался.
– Его офис, – уточняет мальчуган и внезапно выпячивает грудь со странной гордостью. – А с ней ничего. Почти ничего. Она единственная уцелевшая! Это моя мама.
– Замолчи, Поло, – отрезала женщина, краснея. – Извините, мадам, я сожалею, если у вас там был кто-то, впрочем, никто ни в чем не уверен, врачи еще работают…
– Нет, я здесь не из-за взрыва, я вообще-то даже не знала, что речь идет о «Реальпроме»… Только видите ли… Я работаю над одним довольно щекотливым делом, которое касается как раз «Реальпрома».
– О, – сказала женщина на носилках. – Знаете, меня это совсем не удивляет, с господином Фаркасом дела всегда щекотливые.
– Так вы работаете с Грегуаром Фаркасом? Прямо с ним самим?
– Я была его секретаршей, – ответила женщина. – Выходит, вам он тоже известен. Наверное, надо вам сказать… и надеюсь, что вы не были близки… Он погиб.
Она казалась одновременно смущенной и довольной.
– Нет, мы не были близки. Я руковожу консультационной фирмой, которая сейчас работает на банк «Реальпрома», «Лексис». Точнее, соруковожу как партнер.
– Так значит, вы адвокат или что-то в этом роде, да?
– А я что говорила? Этот мир чертовски тесен, – прокомментировала женщина в клетчатом костюме.
И в тот миг, когда она заканчивала свою фразу, я вдруг в первый раз осознала, что никто из людей в этом зале не нахмурился, услышав мою должность. Да, казалось, что в этом приемном покое с поблекшими стенами быть чернокожей ничуть не удивительнее, чем блондинкой или рыжей.
– А скажите, как называется ваша фирма? – продолжила секретарша Фаркаса задумчиво.
– «Протек Консалтинг», – ответила я. – Она вам тоже знакома?
– Даже очень хорошо. Одна из ваших сотрудниц запрашивала кое-какие документы несколько недель назад. Я сама этим занималась. Ее звали…
– Виктуар. Вы наверняка имели дело с Виктуар Мильтон.
– Точно, мадемуазель Мильтон. А знаете что? – продолжила секретарша Фаркаса. – Можно сказать, что вы удачно зашли.
– Простите?
– Кроме меня, все погибли или тяжело ранены – теперь-то я могу вам это сказать, раз вы не родственница. С теми, кто пришел на заседание, то же самое, мертвы или едва лучше. Представляете? Все разнесло в пыль. От помещений не осталось ничего, от служащих немногим больше. Нет больше «Реальпрома».
Ее руки задрожали.
– Наверное, это было для вас шоком.
– Да, но только… – продолжила женщина, – я не знаю, как мне быть. Не знаю, к кому обратиться,
– Почему бы и нет, – сказала я с некоторой осторожностью, поскольку мне было чем заняться и помимо того, чтобы разыгрывать из себя добрую самаритянку.
– У меня в сумке договоры. Я не знаю, насчет чего они, но господин Фаркас придавал им огромное значение. Это было приготовлено для сегодняшней встречи.
Ее голос дрогнул. Она подавила позыв к рвоте.
– Отчасти благодаря этим бумагам я и осталась жива. Понятия не имею, что с ними делать. Так что, если бы вы согласились ими заняться… Может, дать им какой-то ход, предупредить людей, конечно, в том же «Лексисе», ладно? Я оставлю себе одну копию, а вы возьмете остальное.
Она снова прервалась.
– Скажите, я могу вам довериться? Ведь должен кто-нибудь этим заняться. Да, похоже, могу. Это же видно, правда, Поло? Вообще-то меня зовут Марилу Михайлович, немного сложновато выговорить. А это Поло, мой сын. У вас найдется визитная карточка? Какая-нибудь бумага с «шапкой», бланк? Это для проформы, ладно? Сам Господь мне вас послал, так что не будем усложнять себе жизнь.
Я внимательно за ней наблюдала. Было в ней что-то глубокое и при этом патетичное, уставшая красота, человечность. И красивое имя.
– Поло, – продолжила Марилу. – Дай-ка мне мои вещи.
Мальчуган поднял с пола большую сумку и поставил ее на носилки.
Я протянула визитную карточку его матери.
– Меня зовут Прюданс Мане. Тут мои координаты. Насчет документов не беспокойтесь, я постараюсь, чтобы они дошли до тех, кто имеет на них право. И напишу вам расписку, чтобы подтвердить, что вы мне их передали.
– Как хотите.
Я приготовилась ответить, но тут дверь открылась. Вошла медсестра.
– Госпожа Михайлович? Там журналист спрашивает, может ли он теперь взять у вас интервью. Как вы себя чувствуете?
– Лучше. Да, теперь может, – ответила Марилу.
Она повернулась к своей подруге: «Надеж, ты останешься с Поло?» Потом ко мне: «Тут пять папок плюс приложения. Они все одинаковые, сами увидите, различаются только имена в сопроводительных записках. Оставьте мне одну, а остальные забирайте. Поло вам даст мои координаты – на будущее. Идет?»
– Да, конечно. Я вам завтра позвоню.
Медсестра толкнула каталку к выходу: «Поехали!»
Мальчуган помог мне вытащить папки из сумки. Я его поблагодарила.
– Мадам, – окликнул он меня, когда я тоже собралась покинуть приемный покой.
– Да?
– Не бросайте ее, ладно?
Он был красив. Я дала бы ему лет одиннадцать, может, двенадцать. Мое сердце на мгновение сжалось.
– Ей понадобится помощь. А адвокат – это супер.
Не знаю, посредством какой странной механики моя рука вдруг сама по себе легла на его плечо. Не знаю также, как я смогла ему улыбнуться, я хочу сказать, так улыбнуться – изнутри.