Провидица

alexwes

– Вы трое сговорились против меня, ведь так?

– Почему тебе вечно какие-то заговоры мерещатся? Ты вообще здорова?

– Почему Карл попросил именно тебя об этом? – в её голосе присутствовали нотки ревности.

– Потому что мы оба хотим этого. Ну так, что ты выберешь? Останешься здесь с отцом или откажешься от детей и вернёшься в особняк Карла завтра вместе со всеми, но только в другом качестве? Ты больше не будешь матерью его детей, но всё ещё останешься его первой женой. Тебе решать, – ясновидящая взяла со стола чернильницу и пододвинула её чуть ближе к ней.

Корделия задумалась.

Александра видела, как она совсем недолго металась в своих мыслях, но после пары секунд резко ответила, – Я согласна.

Провидица замерла, будто каменное изваяние, но довольно быстро очнулась и сделала непринуждённое лицо. Александра видела, как Корделия ставит свою роспись на бумагу, а после непринуждённо разворачивается и уходит.

Комментарий к Глава 61 Карл отдал жене свою кровь( что-то наподобие этого):

Платье ясновидящей в этой главе:

Карл и Александра:

====== Неожиданная болезнь ======

Той же ночью:

Александра просто сидела в полулежачем состоянии с широко открытыми глазами и не моргала. Слуги убрали стол и остатки ужина. Она просто сидела и смотрела в одну точку, о чём-то размышляя.

– Милая, с тобой всё в порядке? – мужской голос, что раздался совсем рядом с ней, заставил её очнуться и наконец заметить, что рядом с ней с краю сидит Карл.

– Оу, да, всё хорошо, – её голос звучал неубедительно, – Как сыграл?

– Плохо, – признался король, – Я постоянно думал о тебе и о том, что вместе с тобой находится Корделия.

– Будь я с тобой, ты бы никогда не проиграл, – с насмешкой заметила провидица. Карл ухмыльнулся, но после их лица оба одновременно стали серьёзными.

– Ты поговорила с ней? Что она сказала?

Александра резко поднялась с кровати и подошла к деревянному столу.

– Заклинание всё ещё действует? – спросил Карл, смотря на травы в руке у Александры.

– Да. Полынь всё ещё горит. Нас никто не слышит, – она достала тот самый свёрток бумаги и передала его Карлу, – Она подписала его и продала тройняшек, потому что хотела вернуться в одну из твоих японских резиденций. Позор! Мне отвратно даже думать о таком.

Того взял свёрнутую в трубочку бумагу себе в руки. Он заметил, что голос его возлюбленной дрожал. Он знал, что всё это очень нелегко для неё, да и для него тоже. Он положил документ в тумбочку, а сам, придвинувшись к стоящей рядом с ним жене, обнял её за талию.

– Ты знаешь я до последнего верила в то, что она порвёт этот документ, что у неё всё ещё осталась хотя бы капля совести и человечности, которая не даст ей вот так просто продать детей, но мои мечты не сбылись, – Карл увидел, как по её щеке скатилась первая слезинка, – Она всё время говорила о том, что не сможет получить титул королевы раз Аято официально станет моим сыном. Даже в такой ситуации она продолжала думать лишь о власти.

– Тише, тише, любовь моя, – он сидел на кровати и руками нежно гладил её за волосы, пытаясь успокоить, – Я тоже сильно разочарован тем, что она в очередной раз доказала мне, что в ней не осталось ничего стоящего, но теперь, когда она подписала документ о передаче прав на детей, всё изменится, – он поднялся с кровати и страстно поцеловал Александру, – Я знаю, милая, тебе больно от мысли о

том, как она обошлась с мальчиками. Мне тоже не по себе от этого. Если честно, я готов убить её прямо сейчас, – его глаза засветились красным огнём, и ясновидящая поняла, что он не шутит, и что Карл действительно пылает гневом, из последних сил сдерживая себя, чтобы не убить объект своей ненависти, – Корделию. Он был готов разорвать её на кусочки, но в тоже время он считал, что смерть для неё будет слишком простым и лёгким наказанием. Именно поэтому он заставит страдать её при жизни троекратно. Он уже начал мстить, – Корделия не знает, что только что сделала. Подписав отказ от детей, она словно подписала себе смертный приговор. Если она думает, что, вернувшись в мой японский особняк, она сможет продолжить жить так же, как и раньше, то её ждёт чертовский облом разочарование, каких свет не видывал. Она подписала документ взамен на моё разрешение вернуться. Как думаешь, почему?

– Я думаю для того, чтобы не опозориться, ведь ты изгнал её. Пострадала её гордость, поэтому она не смогла с этим смириться. Вернувшись обратно, она вернёт и своё прежнее положение. Ну… практически. Пусть она и не будет больше матерью твоих детей, но она всё ещё твоя первая жена. Она держится за этот титул, это очевидно. А ещё я думаю, что, вернувшись, она захочет родить от тебя ещё ребёнка, ведь она лишилась своих сыновей, пожертвовав ими. Получается, что для неё тройняшки стали вынужденным ущербом, чтобы вернуться. Омерзительно!

– Думаю, ты права на счёт её узкого мышления. Однако, как только это произойдёт, и она вернётся вместе с нами в резиденцию, ничего больше для неё не будет, как прежде. У вампиров не принято бросать своих детей. Те, кто это делает, становятся изгоями. Видимо, Корделия не знает об этом, раз подписала бумагу, – Александра была удивлена.

– Что значит “непринято”? Люди тоже, знаешь ли, умеют заботится о своих детях. Мы ведь не звери, хотя ты знаешь, даже они заботятся о своём потомстве.

– Нет, я о другом. Люди могут отказаться или бросить своего ребёнка в любой момент, но вампиры обязаны воспитывать своих детей. Мы их не бросаем, а, если осмелимся сделать это, то нас не поймут, не примут. Такие вампиры становятся изгоями. Поверь мне, её решение ещё аукнется ей, – с ухмылкой произнёс вампир, – Мне даже делать ничего не придётся. Она фактически сама себя уничтожила.

– Ты уверен, что мы сделали всё правильно? – Александра находилась сейчас в глубоких сомнениях. Не то, чтобы она не желала, чтобы Корделия заплатила за все свои злодеяния, а в особенности за то, что эта полоумная стерва так легко продала своих родных детей, но, тем не менее, она всё равно проявляла к ней сочувствие.

Карл приблизился к ней и, утерев ласково ладонью её слёзки с щёк, поцеловал. Сминая её губы, они сами не заметили, как их поцелуй перерос в более развязный и страстный. Они переплели свои языки, наслаждаясь близостью между собой.

– Не думай об этом, не думай… не думай, – сквозь поцелуй вырывались нежные фразы шёпотом. Александра обняла Карла за шею и прижалась к нему. Он крепко сжал её в своих объятьях, после чего резко одним движением скинул все предметы с тумбы и посадил свою возлюбленную на неё.