Провидица
Шрифт:
– Александра говорит, что девочка.
– Королева никогда не ошибается, – хихикнул Клаус.
– Значит девочка, – задумался другой из братьев, – Будет маленькая принцесса семьи. Должно быть, вы очень счастливы?
Карл тепло улыбнулся, – Да, мы оба счастливы. Саша на третьем месяце, но мы уже не можем дождаться рождения нашей дочери.
– Ну ничего, всему своё время, – весело пропел Клаус, – Зато, когда королева подарит вам ещё одного ребёнка, ваше счастье удвоится. Нужно лишь подождать.
“Тогда все радовались скорому рождению принцессы первородной семьи, при этом даже
В этот самый момент в зал вошёл какой-то старенький мужчина с щетиной. Кажется, он был одним из здешних работников. В строгом, отглаженном костюме, подстать любому дворецкому.
– Прошу прощения, уважаемые клиенты, за беспокойство. У меня есть сообщение для человека по имени Мамидзи, – вежливо сказал он, понимая, что теперь на него смотрят абсолютно все присутствующие.
Вампир дёрнулся и мельком взглянул на Карла. Только после разрешительного кивка короля отлучиться Мамидзи вышел вперёд, – “Мамидзи” это я. Какое сообщение у вас для меня есть? – подойдя чуть ближе к мужчине, они уединились в сторонке, чтобы не мешать развлекаться другим посетителям.
Все снова оживились, как прежде, не обращая внимание на старика и верного слугу короля. Они разговаривали тихо. Лицо Мамидзи менялось в течении всего разговора с заинтересованного до глубоко прискорбного, будто ему только что сообщили о смерти любимой бабушки.
Это привлекло внимание Карла. Он исподлобья буравил своего доверенного человека. После старичок ушёл, оставляя самое трудное на плечах самого Мамидзи. Он долго не решался предстать перед королём и объясниться, продолжая стоять минут пять на одном и том же месте, однако после всё-таки подошёл к Карлу, не смея поднять головы.
– Ну и? Чего этот старик от тебя хотел? – почему-то это спросил Клаус.
– Тц…, – лицо фиолетововолосого скривилось в болезненной гримасе. Он никак не мог подобрать наиболее мягкие слова, чтобы сделать, как лучше. Хотя, есть ли это самое “лучше” в данной ситуации? Наверное, нет.
“Что же мне делать, Госпожа и Господин так сильно ждали этого ребёнка? Я боюсь даже представить в каком сейчас отчаянье Хайнц-сама.”
Видя скорбь на его лице, Карл разозлился, – Ну же, я теряю терпение. Говори: что случилось?!
Пришлось сказать, как есть, – Боюсь, у меня плохие новости, Господин. Мне пришла весточка из поместья во Франции, где сейчас живёт Хайнц-сама и ваши дети, – Карл вздрогнул, а остальные, прекратив развлекаться, стали прислушиваться к разговору, – Господин, прошлой ночью у королевы случился выкидыш, – эта фраза произвела небывалый эффект. Карл подскочил с кресла, при этом выронив бокал с шампанским из рук. Он разбился вдребезги. Каждый из присутствующих вампиров сохранял гробовую тишину, даже дышать перестали. Вечно что-нибудь откалывающий, Клаус молча, с выпученными глазами смотрел на Мамидзи. Все были шокированы, – Примите мои соболезнования.
Разъярённо схватив Мамидзи за шею, король прошипел, царапая ногтями его кожу, – Как это выкидыш? Ведь всё было нормально, когда я уезжал.
– Боюсь, королева сама не поняла, что случилось. Это произошло слишком неожиданно, – печально ответил вампир
Все вампиры встали со своих мест и, поклонившись, одновременно сказали, – Примите наши соболезнования, Ваше Величество! – ни слова не ответив, Карл вышел из зала вместе с Мамидзи, которого едва не задушил.
Как только король прибыл к себе в поместье, где сейчас жил, то тут же уединился у себя в комнате. Скинув свой пиджак, он рухнул на кровать, закрыв лицо руками, – Что за чёрт,… наш ребёнок, – шипение скрывало проступившие слёзы боли.
“Будь ты проклят, Боже. Почему ты лишил меня счастья иметь этого ребёнка, любить его, заботиться о нём? Ведь Александра так верит в тебя. Она до сих пор читает молитвы, хоть и знает, что ты больше не сможешь принять её в своё царство, а ты отнял у неё самое дорогое – счастье быть матерью этому ребёнку, нашей не рождённой дочери.” – король утёр рукавом белоснежной рубашки проступившие слёзы. Откупорив бутылку самого дорого вина, он залпом начал осушать её, – “Когда я узнал, что Александра вновь беременна, я был безумно счастлив. У меня не было сомнений в том, что она подарит мне ещё одного маленького ангелочка. Увы, я не смог быть с ней всю беременность. Мне пришлось уехать. Я сейчас об этом так сожалею. Почему?! Почему всё так сложилось? Почему наша дочь не родилась в срок? Почему я не был рядом с той, которую люблю больше жизни, в тот самый момент?”
Всю ночь король осушал бутылки с алкоголем, держа недавно сделанное чёрно-белое фото у себя в руках. На нём была изображена его жена, сидящая в беседке. Напившись в зюзю, он поцеловал фото, а сам заснул.
На следующее утро, когда слуги вошли в его комнату, они обнаружили лишь повсюду разбросанные пустые бутылки от выпитого алкоголя, помятую постель и раскрытое настежь окно балкона. Комната была пуста. Мамидзи лишь печально улыбнулся, глядя на это. Лишь он один понял, куда именно отправился король.
В это же время, Франция:
На часах не было и четырёх утра. Все жители особняка мирно спали. Все, кроме королевы ночи, которая, лёжа на кровати, тихо плакала уже второй день. Она была повёрнута лицом вниз, уперевшись лбом в правую руку. Её слёзы стекали по щекам прямо на подушку. Её левая рука была опущена на живот, с силой сжимая его.
Светло-голубая ночная сорочка, которую сменили из-за пятнов крови, была одета на ней, но лично для Александры это было лишь лишним напоминанием о прежней ночи, когда она лишилась своего дитя.
Чья-то холодная, но в тоже время очень знакомая, ласковая рука легла на её дрожащее плечо, – Не плачь.
Этот голос Александра сразу же узнала, так же, как и эту руку. Она даже поворачиваться не стала, а просто зажмурила глаза и тихо прошептала, – Как я могу не плакать? Это была наша с тобой дочь, – снова всхлипы и слёзы.
Карл присел на кровать, а руки поставил по обе стороны от неё, как бы беря в оковы, – Прошу, я не могу видеть, как ты плачешь. Твои слёзы для меня невыносимы, – нежно взяв один из светлых локонов супруги, он нагнулся к её уху и тихим шёпотом произнёс её имя, – Александра…, – только от этого волна дрожи усиливалась, – Повернись ко мне, ну же.