Провидица
Шрифт:
Корвель оттолкнул ее и встал с ложа. Он отошел к окну и застыл там, глядя в ночную черноту.
— Гален, ты поклялся…
— Заткнись, — глухо произнес ласс, не оборачиваясь.
— Но так будет лучше, возлюбленный мой! — воскликнула Рагна, садясь на постели. — Уже никто не посмеет отнять у тебя провидицу. А если дар пропадет, то она все равно будет полезна, родит тебе наследника, и мы, наконец, заживем так, как хотели.
Сайер резко обернулся и вгляделся в темный силуэт любовницы. Он отошел от окна и приблизился к ложу. Подцепив пальцами подбородок женщины, Корвель склонился к лицу наложницы.
— Кто ты? — спросил он. — Кто ты и куда делась моя возлюбленная,
— Гален…
— Заткнись! — зло выплюнул мужчина. — Ты вынудила меня дать клятву, зная, что я не хочу видеть маленькую лаиссу в роли той, что выносит мне ребенка и исчезнет, как только младенец огласит своим криком стены моего замка. Я отправлялся за провидицей, а не за женой. Теперь провидица со мной, жену я найду после.
— Ты поклялся, — прошептала Рагна.
— Плевать, это не клятва чести. Всего лишь обещание, вырванное у меня в момент страсти. Страсть прошла, я забираю свое согласие, — усмехнулся Корвель.
Он вновь оттолкнул женщину и отошел, но через мгновение вернулся и снова навис над ней.
— Я хочу знать, почему ты, то показываешь ревность и обиду, желая, чтобы я не приближался к Катиль, то вдруг начинаешь просить жениться на ней? Говори!
— Возлюбленный! — испуганно воскликнула наложница, отползая от него.
— Говори! — закричал на нее сайер.
Он был взбешен выходкой той, кому доверял больше всех в этой жизни… до этой ночи. Рагна всхлипнула, но Корвель ухватил ее за ногу и дернул на себя. Никогда он еще не был груб с ней, и даже представить не мог, что захочет ударить ту, что беззаветно любил эти последние годы.
— Говори, — с угрозой повторил он.
— Да, я злюсь, когда я вижу, как ты воркуешь с этой дворяночкой! — вскрикнула наложница, в ее голосе явственно прозвучали слезы. — Ты ведь мой, Гален! Ты столько раз говорил, что я для тебя все в твоей жизни, а потом не сводишь с нее глаз. Но ты прав, твои интересы для меня превыше всего, и женитьба даст тебе то, о чем мы столько с тобой мечтали. Если ее дар даже исчезнет, то что в этом страшного, мы же жили без нее раньше…
— Ты хочешь, чтобы я унизил ее насилием, — прервал ее мужчина. — Лаисса мне этого не простит. Между ней и мной исчезнет хрупкое доверие. А угроза твоему благополучию пропадет. Я же, начав, доведу дело до конца, потому что твой ребенок может унаследовать твои черты, и я уже не смогу выдать его за своего законного наследника. Лаисса исчезнет, а ты останешься хозяйкой моего замка. Так? — Рагна промолчала, и сайер схватил ее за плечи, встряхнув. — Так, я тебя спрашиваю?!
— Не так! Я люблю тебя, и ты это знаешь…
— Заткнись, Рагна, лучше молчи, если не имеешь смелости признаться в своей корысти, — зашипел на нее Корвель.
— Я люблю тебя! — истерично выкрикнула женщина. — Пусть будет так, как ты скажешь, я больше ни словом не заикнусь о том, что тихая лаисса лучше всего подходит…
Ласс замахнулся, и наложница замолчала. Он отшвырнул ее в сторону, лег и повернулся спиной, стараясь смирить гнев. Рагна всхлипнула, попробовала позвать, но одного свирепого взгляда хватило для того, чтобы она затихла и больше не трогала господина. Уснуть сайеру удалось ближе к рассвету, и встал он все такой же злой и угрюмый.
Последующие дни их небольшого, но ставшего опасным путешествия
Такие перемены заметили все, даже Катиль с удивлением наблюдала за тем, как между двумя, казалось, беззаветно любящими друг друга людьми, все шире разрасталась пропасть. Уже недалеко от столицы, когда боль в теле не так сильно тревожила ее, и Корвель позволил провидице пересесть на лошадь, девушка решилась заговорить с ним.
— Сайер, позволено ли мне будет задать вам вопрос?
— Спрашивайте, Катиль, — с легкой улыбкой ответил ласс. Близость маленькой лаиссы, как обычно, принесла мужчине душевное успокоение.
— Гален, я незамужняя девица, и Святые не послали мне возлюбленного, потому мне сложно понять, что должно случиться, чтобы мужчина, готовый ради своей любви на многое, даже сворачивать шеи воробьям, — насмешливый взгляд Катиль смутил ласса, — вдруг начинает избегать своей возлюбленной и смотрит на нее, словно она его враг, а не та, кого он превознес до высот госпожи, назвав перед всем светом избранницей?
Сайер подарил лаиссе Альвран недовольный взгляд, но это не смутило ее. Девушка смотрела на него все с тем же любопытством. Похоже, ей, действительно, было интересно узнать, отчего мужчина и женщина могут вдруг стать далеки друг от друга. В любом случае, издевки ласс Корвель не заметил, не смотря на то, что Катиль припомнила ему угрозы, брошенные в начале их пути.
Корвель тоже вспомнил тот день и повод, который заставил его выйти из себя, посчитав заносчивостью высокородной девицы ее нежелание уважать заранее ту, что никогда не видела. Невеселая усмешка коснулась губ мужчины. Что ж, Катиль была права. Пока Рагна никак не показала того, что достойна уважения благородной лаиссы. И если бы Катиль знала, чего требовала дочь егеря, лаисса наградила бы ее презрением. Сейчас девушка не испытывала к наложнице сайера ничего, кроме безразличия. Не раздражалась от ее присутствия, и не вела оживленных бесед. Ни одна, ни вторая не жаловались, что им приходится делить повозку. Они сохраняли видимый нейтралитет. И если равнодушие Катиль вполне устраивало ласса Корвеля, то тайные помыслы Рагны на этом фоне казались и вовсе омерзительными. Много ли она видела такого спокойного отношения к себе от других дворян? Шлюха сайера, как сказала сама Рагна, вот что было написано в их глазах. Но вместо того, чтобы оценить и порадоваться, что за ней признают право на то место, на котором она находится, женщина пытается унизить мнимую соперницу руками своего возлюбленного, готового убить каждого, кто посмеет оспорить их чувства.
— Вам, правда, интересно капаться в чужом грязном белье, Катиль? — прищурившись, спросил Корвель.
Кати вспыхнула и отвернулась. Сайер усмехнулся, глядя на смятение девушки.
— Простите мою непозволительную наглость, сайер, — наконец ответила лаисса Альвран. — Мой нос больше не лезет к вам под одеяло.
— Святые, Катиль, что я слышу?! — притворно ужаснулся ласс. — Вы сказали — одеяло?
Лицо лаиссы приобрело пунцовый цвет. Она открыла рот, желая что-то ответить, но тут же закрыла его и отъехала в сторону, больше не глядя на мужчину. Тот рассмеялся, впервые за эти дни, бросая на девушку взгляды, в которых плескалось веселье. Кати ответила мрачным взглядом и, проворчав: