Провинциал. Книга 4

Лопарев Игорь Викторович

— Именно так, — подтвердила его предположения Истер, — я и дальше обращала особое внимание на его эмоциональное состояние. Оно оставалось неизменным. Он был спокоен, как камень. И даже когда он на полосе препятствий сорвался с тарзанки и загремел в глубокую траншею, его эмоциональное состояние не претерпело никаких изменений.

— Да, странно, — согласился я — скорее всего это очередной засланный казачок. Вопрос, кто его к нам хочет пристроить…

— Китайцы? — предположила Светлана.

— Как вариант, —

согласился Семён, — возможно, это не китайцы, а хангуки, или потомки Аматэрасу, но принципиальной разницы я не вижу, ибо хрен, как известно, по степени концентрации сахарозы не превосходит редьку. Если что, я говорю о нашей, о горькой редьке, а не об этом богопротивном ихнем дайконе, — он улыбнулся и снова потянулся за бокалом.

— А вы, кстати, кандидатов то наших проверяли на предмет наличия в крови всяких разных стимуляторов и прочих интересных веществ? — я посмотрел на Семёна, так как он планировал все эти прыжки в мешках.

— Проверяли, — вздохнула Эви, — всё у всех нормально было, даже содержание спирта в крови ни у кого нормы не превышало…

— И это меня, если честно, удивило больше всего, — пробормотал Семён, — прямо не люди, а сплошь ангелы безгрешные к нам в охрану подались…

— Ну, Семён, — гыгыкнул я, — эта странность, как раз, легко объяснима. Людям просто работа нужна, и, желательно, не пыльная и хорошо оплачиваемая. А тут такой сладкий вариант…

— Ну да, — согласился со мной Прокопьич, — но всё равно странно…

— Да, Эви, — мне вспомнилось, что есть ещё вариант внедрения биороботов серрах, очень маловероятно, но все-таки совсем исключать такую возможность не стоило, — а генетический анализ мы всем соискателям сделали? Ну, на предмет их принадлежности к роду человеческому?

— Сделали, конечно, — Эви посмотрела на меня с некоторой укоризной. Мол как я мог предположить, что она забудет то, о чём мы недавно говорили, — все они люди, все они человеки… И ни одного рептилоида…

— Ну, хоть тут без сюрпризов, — удовлетворённо произнёс я.

— Ну, с этим понятно, — я подумал, что надо рассмотреть и второй случай, который вызвал вопросы у подруги, а потом уже решать, что нам со всем с этим делать, — а что со вторым?

— А второй… — Истер снова взяла паузу, видимо для того, что бы лучше сформулировать свои соображения, — второго зовут Лоханкин, Васисуалий Лоханкин…

— Уже интересно, — хмыкнул Семён, — а у нас, кстати, среди соискателей никого с фамилией Птибурдуков не было?

— Семён, это просто совпадение, — хотя ассоциации, конечно,возникали интересные.

— Можно продолжать? — ядовито осведомилась Истер, глядя на нас.

— Продолжай, продолжай, — и, подкрепляя даваемое разрешение, сделал вялый взмах рукой.

— Ну, спасибо, — не осталась в долгу подруга, но, тем не менее, продолжила, — этот Лоханкин перед спаррингом

был несколько нервозен, что-то ёрзал и сам себе прикидывал, но, о чудо, как только вышел в круг, так стал спокоен, как слон. Конечно, степень его невозмутимости с эмоциональным состоянием Простецова сравнивать нельзя. Лоханкин, на его фоне выглядел, конечно, слегка взволнованным. Но, если сравнивать с остальными, был почти абсолютно невозмутим.

— Ага, значит выглядел более естественно, нежели Простецов, — уточнил я.

— Да, — подтвердила Истер, — но, по словам Ня, — она обернулась и кивнула кошкодевочке, — он прилагал усилия не к тому, чтобы победить, а к тому, чтобы победить, но, не с разгромным счётом.

— Ты хочешь сказать, что он стремился скрыть реальный уровень своей подготовки? — оживился Семён, который как раз за спаррингом с участием Лоханкина, как выяснилось, не наблюдал.

Его в этот момент вызвали по какому-то срочному вопросу подчинённые.

— Да, именно так, — подтвердила Истер. И Ня тоже издала какой то хитрый мурчащий звук, как бы подтверждая слова Истер.

— Ну, этот казачок точно засланный, — предположил я, — а как он с остальными испытаниями справился?

— Без особых замечаний, — ответила подруга, — и, у меня сложилось впечатление, что он, как и в спарринге, старался сильно не выделяться из общей массы. То есть, по моему мнению, мог бы показать результаты на порядок лучше, если бы имел такое желание.

— Да. Это точно какого-то крота нам засылают, — я утвердился в своих подозрениях.

— Так что, заворачиваем этих двоих? — Истер вопросительно посмотрела на меня.

— Ни в коем случае, — ошарашил я её, — берём обязательно обоих. И у меня ещё вопрос. Больше никто из соискателей не показался вам странным?

— Нет, все остальные вели себя совершенно нормально, то есть их эмоциональные реакции соответствовали норме, откуда можно сделать вывод, что они пришли наниматься на работу без каких бы то ни было задних мыслей. Но, зачем мы берём этих двоих, если очень велик риск, что это либо шпионы, либо диверсанты, либо и то и другое, так сказать в одном флаконе? — Истер опять вопросительно уставилась на меня.

— Девочка моя, тут же всё на поверхности, — сказал я подруге, слыша одновременно одобрительное кряканье Семёна, — мы с высокой долей вероятности предполагаем, что эти двое сюда нанимаются не из-за того, что тут зарплата высокая и соцпакет жирный. Их интересы лежат в другой области. Но они же не сами по себе к нам намылились… Типа, а не нагадить ли Андрюхе Антонову, что бы ему жизнь мёдом не казалась…

— Гы! — прокомментировал мои слова Прокопьич.

— Так вот, — продолжил я свою мысль, — мы их возьмём на работу с чётким осознанием того, что за ними глаз да глаз нужен. Мы будем за ними наблюдать, наблюдать днём и ночью…