Провинциал. Книга 5
Шрифт:
— Не исключено и такое, наши девчонки и за ангелов сойти могут, столь нежны и прекрасны, — гыгыкнул я, соглашаясь с серёгиным предположением, — но я имел ввиду просто то, что ему может стать слишком хорошо, и его, так сказать, на радостях, опять обнимет Кондратий…
— Ну да, — Серёга был со мной солидарен, — явная угроза жизни и рассудку, и так пребывающему в пост-стрессовом состоянии. И вообще… Слишком хорошо, тоже не хорошо…
— Истину глаголешь, а наше присутствие добавит картине реализма, — мы уже приблизились
Я тут гостем был не сказать, что очень частым, а потому ориентировался с трудом. Но нам повезло.
Когда мы подходили к очередному перекрёстку, я заметил, что навстречу нам по коридору бодро трусил по каким-то своим врачебным делам бородатый молодой человек, одетый в зелёный халат медработника.
Его вихрастую голову украшала забавная шапочка, чем-то напомнившая мне реликтовую тюбетейку. Шапочка тоже была зелёной.
— Не подскажете, где тут у вас реанимация? — поинтересовался я у пролетающего мимо нас бородача.
Тот испуганно-удивлённо покосился на меня. Видимо, он считал, что не знать, где реанимация мог только отъявленный варвар, от которого можно, вообще, чего угодно ожидать, любой дикости:
— Идите прямо, а как дойдёте до перекрёстка, поворачиваете направо, и до конца, — для верности он ткнул пальцем, показывая направление, в котором нам следует идти, — а там, — он замялся, размышляя, видимо над вопросом о том, а умеем ли мы, вообще, читать, если не знаем даже таких элементарных вещей, как расположение реанимации, — будет табличка светящаяся зелёным, обязательно увидите, — сказал он с натянутой улыбкой.
Молодец, кстати, вышел из положения. Про буквы на табличке даже не заикнулся.
Мы учтиво поблагодарили бородатого доктора, и двинулись в указанном направлении, а бородач поскакал дальше по своим неведомым делам.
Минуты через три-четыре мы были уже на перекрёстке, а спустя ещё пару минут оказались перед дверью, над которой и висела та самая табличка, на которой светилось нежно-салатовым светом слово «Реанимация». А чуть ниже, на другом табло тревожно-красным сверкали буквы: «Не входить!»
— Таки пришли, — выдохнул Карнаухов, видимо, совсем потерявший надежду найти эту самую реанимацию в неизученной им части нашего обширного подземного лабиринта.
— Боялся, что потеряемся? — мой взгляд выражал возмущение по поводу серёгиного неверия в мои способности ориентироваться в собственном подвале, — зря! Я тут знаю всё, ну, если и не всё, то почти всё…
— Хорошо, что фамилия у тебя Антонов, — едва слышно пробормотал в сторону мой спутник, — а не Сусанин…
— Ну, даже если и Сусанин был бы, — парировал я, — ты же у нас без примеси польских кровей, ага?
— Ну да, — облегчённо
Ну, видишь, как всё здорово, — я подвёл черту под нашей беседой и нажал сенсор справа от двери. Внутри раздался мелодичный перезвон. Мог бы и универсальной ключ-картой, конечно воспользоваться. Она у меня все наши двери на раз открывает. Но в этом случае нам и дальше придётся наощупь продираться. А так у нас наверняка появится какой-никакой, а проводник.
А чуть позже я расслышал лёгкие шаги. Видимо, сюда шли поинтересоваться, кто же это там ломится…
Ведь по русски же написано: «Не входить!», значит, и нечего ломиться то… Не иначе, как читать не умеют…
— Кто? — осведомился мелодичный, но не особенно приветливый женский голос.
— Хотя и камера же должна бы была быть… — мысленно удивился я, — или они там все не верят глазам своим? Или есть тут ещё люди, меня в лицо не знающие? Загадочно тут всё…
— Антонов Андрей Петрович, — представился я.
За дверью примерно на пол-минуты воцарилась тишина, а затем тот же мелодичный голос, но теперь до приторности сладкий и приветливый, провозвестил:
— Подождите минутку, сейчас открою, — и я услышал быстро удаляющиеся шаги.
— Ага, — подумал я, — блюдёт здешний персонал субординацию… Кто бы под дверью не стоял, хоть сам господь Бог со всеми своими ангелами, архангелами и прочими херувимами, а сначала надо доложить непосредственному начальнику. Уважаю. Служба поставлена.
Пока я эту мысль не спеша думал, невидимая хранительница дверей уже успела вернуться. Она выдернула меня из моих размышлений, проворковав в микрофон:
— Открываю…
И действительно, зашипели сервоприводы и дверная плита уползла в стену.
А в открывшемся проходе, перед нашими взглядами, возникла дама средних лет.
Следует отметить, что, хоть и с юностью своей она давно уже распрощалась, но продолжала себя блюсти, а потому выглядела весьма заманчиво.
Нет, не подумайте, что у меня какие-то греховные мысли при виде её возникли. Это я, исключительно, как ценитель женской красоты, ну и вообще, прекрасного, хе-хе…
Её в меру пышная фигура приятных очертаний была задрапирована, как тут принято, в зелёные одежды, а на лице играла приветливая улыбка.
— Прошу! — она не растерялась, и сделала элегантный приглашающий жест.
Мы с Сергеем переступили порог, а после этого вопросительно воззрились на продолжавшую лучезарно улыбаться даму.
— Теперь, будьте добры, пройдёмте, я вас одену подобающим образом, — это она сказала тоже очень приветливо, но, в то же время, так, что у нас и мысли не возникло ей возразить.
В общем, она нарядила нас в зелёные накидки, головы наши тоже были увенчаны зелёными тюбетейками, а обувь была спрятана под бахилами.