Провинциал. Книга 6

Лопарев Игорь Викторович

— Что с ним случилось? — спросил один из быков, для ясности тыча пальцем в распростёртого на полу мертвеца.

И, вместо ответа, ещё один уголовник, то ли всхрапнув, то ли всхрюкнув, схватился скрюченными пальцами за горло, и, выпучив глаза, стал рвать обкусанными ногтями щетинистую кожу давно немытой шеи…

Бандиты опять попытались удерживать обречённого, который бился, хрипел, подвывал и скулил от боли… Но на этот раз в их глазах, вместо удивления и растерянности, поселился страх.

Очередной

страдалец скрючился на полу…

Смерть, это вообще, отвратительно. Врут те, кто её романтизирует, пытается окутать костлявую неким мистически-таинственным флером и найти в ней некий смысл. Смерть — это грязь, боль, дерьмо и гной.

Вот и под трупами. Лежащими на полу начала расползаться зловонная лужа и в воздухе появился характерный запах экскрементов…

И теперь даже эти тупые бивни понимали, что один раз — это может быть случайностью, второй раз можно списать на совпадение, но никто из них уже давно не верил в такие совпадения…

Все, кто там находился в ужасе переглядывались.

Каждый из них был уверен, что кто-то сейчас обязательно закричит, завоет и начнёт рвать свою же глотку от невыносимой боли.

И их уверенность материализовалась. Ещё один из них, здоровенный мужик, который, наверное мог лом завязать бантиком, заорал и схватился за правый бок…

И через пять минут трупов в помещении, ставшем внезапно удивительно тесным, стало уже три.

А три раза — это уже тенденция. Даже оленеводы из отдалённых полярных кочевий знают об этом.

И все это знали. И никто из присутствующих в кубрике не хотел становиться очередным трупом.

— Вы как хотите, — прохрипел один из них, — а я пошёл, — и метнулся к двери.

Но, как только он попытался сдвинуть в бок металлическую плиту, перекрывавшую выход из кубрика, его выгнуло дугой и он страшно заскрежетал зубами, растирая зубную эмаль в порошок.

Юрген и его подельники смотрели на это выпученными глазами.

Но, надо отдать должное Юргену, он быстро преодолел панику, накрывшую их всех и заорал:

— Открывайте дверь, придурки! — и сам бросился к двери, уронив на пол орущего от боли, но всё ещё пытавшегося устоять на ногах подельника, — надо уходить отсюда!

Но Боня, которому предложили полакомиться такой замечательной, а, главное, совершенно беззащитной перед ним, дичью, был, хоть и зверем, но очень предусмотрительным зверем.

Он заблокировал дверь. Не знаю, как это ему удалось, возможно, он, развиваясь, освоил умение влиять на материальные объекты, но факт остаётся фактом.

Дверь не поддавалась. Бандиты исступлённо долбили по ней, пытались выбить эту металлическую преграду из пазов, рвали ручку. В надежде как-то всё-таки открыть для себя дорогу…

Но

тщетно. Вот один из оставшихся вдруг упал на колени и зарыдал в голос, размазывая по небритой харе слёзы и сопли…

Но это его не спасло, и его рыдания плавно сменились визгом подсвинка, за которым гоняется по двору поварёнок, размахивающий свинорезом.

Юргена, как вы понимаете, Боня, с моей подачи, оставил на сладкое.

При этом он решил поиграть с ним. Бонифаций, уничтожив последнего его бодигарда, взял небольшую паузу.

Паузу, достаточно длинную для того, чтобы Юрген, пребывающий в этот момент на грани сумасшествия, начал верить в то, что всё закончилось, и чаша сия его миновала…

Сначала олн затравленно зыркал по сторонам, руки его нервно перебирали края одежды, а во взгляде плескался страх пополам с обречённостью.

Но, по мере течения времени у него стала появляться надежда на то, что ему опять повезло, и судьба сжалилась над ним.

И, наконец, он поверил, что всё закончилось, и он уйдёт из этой комнаты ужасов своими ногами.

Он начал сначала подхихикивать, но скоро его мелкое хихиканье переросло в безумный хохот.

И в этот самый момент Боня решил поставить точку в этом дурно пахнущем представлении.

Юрген вдруг схватился за голову и издал вопль, который заставил меня вздрогнуть…

В общем, когда наша группа подошла ко входу в логово бандитов, всё было кончено.

Мы постояли в дверях, брезгливо осматривая открывающееся нам зрелище…

— Да, подумал я, — труп врага должен пахнуть хорошо, так почему тогда от этого запаха у меня рвотные позывы-то возникают?

— Ну, с этими мы закончили, — подвёл я итог нашей операции, — всем спасибо…

— Все свободны? — спросила Истер

— Нет, — ответил я. — сейчас мы пойдём к пилотам, и попробуем выяснить, что или кто нас ожидает, когда мы выйдем из гипера. И, кстати, точно узнаем, когда это случится…

— Согласна, — Истер посмотрела на меня, и добавила, — а дурное предчувствие меня так и не оставляет…

— Ну, так мы же ещё и не приехали, — хмыкнул я, — так что, давай не будем гадать о том, что нам уготовано в грядущем. А попробуем расспросить тех, кто может быть немного в курсе того, что нас ожидает.

И я решительно повернулся к тому проходу, который должен был привести нас в ходовую рубку.

1 Слова римского императора (69 г н.э.) Авла Вителлия

Глава 15

Чуть- чуть не успели

Мы шли быстрым шагом. Молча. Мне показалось, что у каждого из нас появилось ощущение того, что время нашего относительного спокойствия неумолимо истекает.